Каких врачей в России не хватает сильнее всего: исследование «Если быть точным»

За 25 лет врачей стало больше на 10% — но их доступность снизилась

В 2023 году в России было 758 тысяч врачей — рекорд как минимум с 2000 года. По данным Росстата, их число медленно,  но почти беспрерывно растет каждый год. С 2000 года врачей, судя по статистике, стало больше на 10%.

Но это не значит, что попасть на прием к врачу в государственной поликлинике стало проще: число таких специалистов, напротив, снизилось. 

Дело в том, что в статистику Росстата попадают вообще все врачи с высшим медицинским образованием — в том числе занятые в лечебно-профилактических организациях, службах по надзору в сфере защиты прав потребителей, учреждениях соцобеспечения, клиниках вузовов и НИИ. Считаются и те, кто работает в частном секторе. 

Другой источник — Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения (ЦНИИОИЗ) — в своих данных учитывает только работников государственных и муниципальных медучреждений, подведомственных Минздраву, — то есть государственных больниц, поликлиник и диспансеров. Таких врачей, по данным ЦНИИОИЗ, в 2023 году было 549 тысяч — и за последние 20 лет их число, напротив, снизилось. 

На деле врачей в госклиниках может быть еще меньше, чем показывают данные Росстата и ЦНИИОИЗ. Не все врачи занимаются лечением. Только 41 врачебная специальность считается клинической — то есть такой, где медик напрямую работает с пациентом. В эту категорию не входят, например, специалисты по лабораторной и функциональной диагностике, а также врачи санитарно-эпидемиологической службы.

По данным ЦНИИОИЗ, в 2024 году лечащими были лишь 63% врачей Минздрава. Иначе говоря, каждый третий государственный врач не ставит диагнозы и не назначает лечение.

Средних медицинских работников становится меньше как в государственном, так и в частном секторе: всего их стало меньше на 10% с 2000 года. При этом в учреждениях Минздрава численность среднего медицинского персонала упала еще сильнее, чем врачей, — на 16%. 

«Дело не только в зарплатах, но и в так называемом престиже профессии, ее перспективности. Сестринская профессия не только плохо оплачивается, но и не подразумевает понятного карьерного роста»,— говорит Артемий Охотин, исследователь общественного здоровья Института междисциплинарных медицинских исследований ЕУСПб, кардиолог и терапевт. 

Это влияет на доступность медпомощи. За 25 лет обеспеченность врачами в госклиниках снизилась с 42,2 до 38,2 на 10 тысяч населения. Обеспеченность средним медицинским персоналом с 2005 года уменьшилось с 95,4 до 80,5 на 10 тысяч населения.

В 2024 году число врачей в частных клиниках резко упало

Общее число врачей в последние годы росло за счет частных клиник. В негосударственном секторе в 2023 году работали 123 тысячи человек — рекорд как минимум с 2016 года.  

«[К нам] на собеседование часто приходят соискатели 35-45 лет. Человек 5-7 лет отработал в госсекторе, а потом уходит оттуда. То есть в госсекторе карьера ограничивается уровнем врача, а в частных клиниках ищут уже возможность работать врачом и реализовываться по зарплате и расти, например, как управленец»,— говорит Мария Коломенцева, гендиректор Центральной поликлиники на Ленинградке.  Однако, по ее словам, «критичной массы перехода из государства в частные клиники нет». 

В 2000 году в госучреждениях работали 89% врачей и такая же доля медперсонала,  в 2023 году — 72% и 82% соответственно. 

В 2024 году врачей в частных клиниках впервые за несколько лет неожиданно стало меньше: за 2024 год их число сократилось на 9%. В госклиниках, напротив, их число врачей начало немного расти — на 1,5% в 2023 году, на 1,7% — в 2024-м. 

«Вероятно, это эффект тех мер, которые предпринимает государство, чтобы привлечь врачей в государственную медицину. Это и программа “Земский доктор”, и — наверное, в большей степени — то, что выпускникам медицинских институтов сильно затруднили поступление за счет бюджета в ординатуру, если они не отработают несколько лет в первичном звене», — говорит Артемий Охотин.

С одной стороны, основой этой политики стало письмо Минздрава, разосланное медицинским вузам в августе 2022 года. В нем ведомство рекомендовало не зачислять в ординатуру выпускников, которые не выполнили условия целевого договора, — ни на бюджетные, ни на платные места.

С другой стороны, поступление на бюджетные места в ординатуру и так было осложнено балльной системой: до 150 баллов назначают тем, кто отработал в первичном звене (участковым терапевтом, педиатром, фармацевтом или стоматологом); с недавнего времени — еще и тем, кто при поступлении в ординатуру заключил договор на целевое обучение с регионом или больницей (до 200 баллов). 

Две трети врачей в России работают больше чем на одну ставку

По данным Минздрава, укомплектованность врачебных должностей в России сейчас близка к 100%. За шесть лет она выросла с 80% до 95% у врачей и с 89% до 95% — в среднем звене. 

Но этот показатель не помогает понять, хватает ли в России врачей. В 2021 году Минздрав поменял механизм подсчета укомплектованности, и теперь ее считают не по количеству врачей, а по числу занятых ставок: если один врач работает за двоих, это считается как две полноценных занятых ставки.

Из-за этого медучреждения могут искусственно занижать количество вакансий — просто исключают незаполненные ставки из штатного расписания. Так можно создать видимость, что дефицита кадров нет, говорит глава профсоюза «Действие» Андрей Коновалов.

На портале «Работа России» только за первые восемь месяцев 2025 года были опубликованы 18 тысяч врачебных вакансий. На hh.ru, по нашим подсчетам, в 2023 году разместили 212 тысяч вакансий врачей, а в 2024 — уже 237 тысяч. Но какая доля этих вакансий открыта  госучреждениями, неизвестно. 

По данным опроса «Врачи РФ» от 2020 года, большинство опрошенных врачей (67%) работают на полторы ставки и больше, на одну ставку — лишь 27%. 

Даже при такой большой нагрузке врачи тратят еще от 2% до 50% своего времени на немедицинские задачи — в среднем 18%. 

По данным опроса «Медвестника» и компании RNC Pharma, треть опрошенных врачей хотят уйти из госсектора. Главные причины — маленькие зарплаты и высокая нагрузка. 

«Часть врачей переходит из городских поликлиник в частные по причине сверхвысокой загрузки. Зарплаты часто сопоставимы, но новый пациент каждые 12 минут и большое количество документов приводят к тому, что люди быстро истощаются и выгорают на такой работе. Это касается специалистов, которые работают в первичном звене (терапевтов, педиатров), а также врачей узких специальностей», — рассказывает Мария Коломенцева.

На терапевта приходится на 65% больше пациентов, чем установлено нормативами

В 2024 году установленный Минздравом коэффициент совместительства (среднее число ставок на одного врача) составил 1,2. Даже это — высокий уровень нагрузки. Но в реальности он выше.

По нашим подсчетам, в среднем один участковый терапевт работает на 1,5 ставки вместо рекомендованных 1,2. На него приходится 2,8 тысячи населения — на 65% больше установленной нормы в 1,7 тысячи. Это люди, которые закреплены за одним врачом-терапевтом на его участке. 

Нагрузка российских терапевтов значительно выше их коллег в других странах европейского региона. Так, в  Германии на одного врача общей практики приходится 970 человек, в Италии и Великобритании — 1,2 тысячи, в Эстонии — 1,1 тысяча, в  Литве  — 961, в Словении — 1,4 тысячи. 

Формально терапевт — это и есть врач общей практики, но в России его роль устроена иначе, чем в других странах. Обычно врачи общей практики (их еще называют семейными врачами) диагностируют и лечат большинство простых заболеваний. Они принимают пациентов всех возрастов и занимаются не только общей терапией, но и случаями из области педиатрии, гинекологии, отоларингологии, дерматологии и других отраслей медицины. В европейских странах такой врач берет на себя до 80-90% обращений.

Участковый терапевт в России по большей части работает как «диспетчер». Он редко занимается лечением самостоятельно — чаще направляет пациентов к узким специалистам даже с несложными проблемами. Это перегружает как терапевтов, так и узких специалистов, которые могли бы сосредоточиться на сложных случаях. 

По оценкам ЦНИИОИЗ от 2000 года, при достаточном количестве врачей общей практики им можно было бы передать половину объема работы гастроэнтерологов, неврологов, кардиологов и других специалистов. 

В России семейных врачей очень мало — 8,5 тысячи человек. На одного такого врача в 2024 году было почти пять терапевтов. В последние годы их и вовсе становится меньше: в 2020 году их было 10,5 тысячи. На одного такого врача приходится почти 17 тысяч человек вместо установленных Минздравом рекомендаций в 1,5 тысячи населения.

«Попытка ввести институт врачей общей практики в России ни к чему не привела: оказалось, что участковый врач работает диспетчером не из-за нехватки квалификации, а из-за того, как регулируется его работа, каких результатов ждет от него руководство. Заниматься медициной врачу-терапевту мешает не название, а отсутствие автономии, загруженность бюрократической работой», — считает Артемий Охотин.

Как объясняет исследователь, на участкового терапевта возложены чисто бюрократические обязанности: направления на инвалидность, выписка льготных рецептов, выдача направлений на госпитализацию, план по диспансеризации и вакцинации. «Сам он не может регулировать ни количество пациентов, ни время на их прием, ни то, какие обязанности он на себя берет. В идеале терапевт должен сам решать, чем он занимается, сколько берет пациентов, как организует запись, какие обязанности перекладывает на ассистентов и так далее»,— объясняет эксперт.  

Куда лучше ситуация с участковыми педиатрами: их загрузка почти соответствует норме — 1000 детей вместо установленных 800. На 10 тысяч детского населения приходится 10 педиатров — чуть меньше нормы в 12,5 врачей.

И хотя за последние пять лет число участковых врачей-терапевтов, педиатров и врачей общей практики выросла  с 76,5 до 79,1 тысячи в 2024 году, доля врачей первичного звена не превышала 15% от общего числа врачей. 

При этом в стационарах врачей даже больше, чем нужно — в 2023 году профицит составил 8 тысяч. В том же 2023-м в первичном звене не хватало 29 тысяч врачей. На сложившийся дисбаланс обращала внимание вице-премьер Татьяна Голикова.

«В больнице врач сохраняет больше автономии, и работа больше похожа на то, как люди себе представляют работу врача. Кроме того, работа в поликлинике — это часто карьерный тупик, а в стационаре есть какая-то перспектива роста»,— объясняет Артемий Охотин.

Нагрузка на врача и фельдшера скорой помощи на 58% и 31% больше нормы

Гораздо выше положенной нагрузка и на врачей и фельдшеров скорой помощи. По нашим подсчетам, на 10 тысяч населения приходится 0,6 ставок врачей скорой помощи вместо 1,05, и 4,8 ставок фельдшеров скорой помощи вместо 6,2 ставок.

Это значит, что один врач скорой помощи обслуживает 16 тысяч человек вместо 9,5, один фельдшер — 2,1 тысячи человек вместо 1,6. Перегрузка составляет 1,5 раза для врачей и около 1,3 для фельдшеров.

Врач и фельдшер скорой помощи различаются уровнем образования и объемом полномочий. Врач с высшим медицинским образованием ставит диагнозы, назначает лечение и ведет сложные случаи — инфаркты, инсульты, тяжелые ДТП. Фельдшер, окончивший медицинский колледж, работает по протоколам, оказывает базовую помощь и может применять ограниченный список препаратов. Он возглавляет фельдшерскую бригаду, предназначенную для более легких вызовов.

Четыре из пяти бригад скорой помощи в России — фельдшерские. И именно фельдшерские бригады оказывают помощь жителям сельской местности. Число врачебных бригад падает, в фельдшерских — растет, и нагрузка при оказании скорой помощи переходит именно на фельдшеров.

Из-за дефицита врачей часто именно фельдшеры выезжают на критические вызовы и принимают решения, которые по закону относятся к компетенции врача, особенно в сельской местности, где врачебных бригад может не быть вовсе.

С 1 сентября 2025 года при нехватке или временном отсутствии врачей Минздрав разрешил передавать некоторые их полномочия фельдшерам и акушеркам — это касается только скорой помощи и первичного звена.

«Это вынужденный шаг, связанный с тем, что многие лечебные учреждения просто пустеют и закрываются. Тревоги связанные с этим кажутся мне сильно преувеличенными. Речь идет о том, что вместо пустых врачебных кабинетов в них будут хотя бы фельдшеры. Учитывая, что в первичном звене работа врачей часто сводится к чисто административным задачам, я не думаю, что фельдшеры справятся с ней хуже»,— считает Артемий Охотин.

Число стоматологов в госклиниках в пять раз ниже нормы 

Больше всего, по нашим подсчетам, в системе Минздрава не хватает стоматологов — их в пять раз меньше, чем по установленным Минздравом нормативам: 1,2 врача на 10 тысяч населения вместо 5,6.

Одна из причин — значительная часть стоматологов в России работает в частном секторе. На долю частных клиник может приходиться до 80% рынка стоматологических услуг. 

Не случайно меньше всего в России государственных врачей-стоматологов в пересчете на 10 тысяч населения в Москве — там сильно развит частный рынок, а пациенты могут себе позволить платное лечение. 

«В тех специальностях, которые ближе к “медицине благополучия”, то есть там, где никто не умирает или не болеет тяжело, люди с большей готовностью обращаются в частные клиники. Так было даже в советские времена», — говорит Артемий Охотин.

Наиболее ощутима в госсекторе нехватка редких специалистов. Например, урологов — 0,41 врачей на 10 тысяч населения вместо 0,61, а также гастроэнтерологов — 0,19 врачей на 10 тысяч населения вместо 0,22. Немного не хватает отоларингологов — 0,62 вместо 0,66.

По другим же специальностям врачей в избытке: например, акушеров и гинекологов — 4,14 вместо 3,84 врачей на 10 тысяч женского населения.

Выше всего обеспеченность  кардиологами — 0,95 вместо 0,5 врача на 10 тысяч населения — и онкологами — 0,77 вместо 0,3 врача на 10 тысяч населения.

Но это не значит, что онкологи и кардиологи наиболее доступны населению в поликлиниках. Значительная часть таких специалистов работает в крупных столичных кардиологических и онкологических центрах.

«Есть какие-то редкие или специальные проблемы, которые можно вылечить в специализированном центре и отправить пациента обратно домой. Но при многих, особенно хронических, заболеваниях помощь должна быть недалеко от дома, иначе люди ее просто не получат. К тому же, если нет помощи рядом, пациенты не попадут в специализированный центр — просто некому будет понять, что им туда надо. Кроме того, концентрация врачей в крупных клиниках приводит к тому, что помощь становится наименее доступной самым нуждающимся — пожилым, больным и одиноким, для кого добраться до далекой клиники непосильная задача»,— объясняет Артемий Охотин.

Реальные зарплаты среднего медицинского персонала не выросли за 10 лет

Мы рассчитали реальные зарплаты врачей в ценах 2024 года, скорректированные на стоимость региональной потребительской корзины. 

Самые большие реальные зарплаты в Ямало-Ненецком автономном округе — 241 тысяча, Ненецком автономном округе — 197 тысяч, Магаданской области — 185 тысяч, а также на Чукотке — 183 тысячи. Москва — только на девятом месте с зарплатой в 144 тысячи рублей.

Меньше всего врачи получают в Ингушетии — 65 тысяч, Кабардино-Балкарии — 67 тысяч,  Калмыкии — 69 тысяч, Чечне —  70 тысяч, Карачаево-Черкесии — 71 тысячу, Ивановской области — 72 тысячи.

Средний медицинский персонал зарабатывает больше на Ямале — 124 тысячи, в Ненецком автономном округе — 106 тысяч, Магаданской области — 103 тысяч, на Чукотке — 101 тысячи, а также на Сахалине — 92 тысячи. Москва тоже уступает им по зарплатам: там средний медицинский персонал, работающий в госклиниках, получает 78,6 тысячи рублей.

Меньше всего получает средний медицинский персонал в северокавказских республиках: в Ингушетии — 32 тысячи, Чечне — 35 тысяч, Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии — 36 и 37 тысяч соответственно.

Реальные зарплаты врачей за последние десять лет в России выросли в 1,9 раза — с 64 до 121 тысячи. Почти во всех регионах рост составил 1,5–2 раза. Исключение — Ингушетия. Там врачи теперь зарабатывают лишь в 1,2 раза больше, чем десять лет назад.

В уже упомянутых северных регионах — Чукотке, в Ямало-Ненецком автономном округе, Магаданской области — и без того высокие зарплаты увеличились в 2,3-2,5 раза. Где-то, как в республике Алтай, зарплаты выросли еще сильнее — в 2,6 раза — до 100 тысяч в месяц.

Реальные зарплаты среднего медицинского персонала не растут и даже падают. В целом по России — с 64 до 61 тысячи. В 44 регионах реальные зарплаты выросли лишь в 1,1–1,3 раза, а в 40 — и вовсе упали.

Уменьшились реальные зарплаты среднего медицинского персонала даже в Москве — на 10%: в отличие от столичных врачей, чьи зарплаты за это время выросли в 1,6 раза. 

Это создает большую текучку кадров: каждая пятая медсестра увольняется в первый год работы. Из 69 тысяч 20% не проработали и года. Больше всего текучка в Тыве (42%), на Алтае (41%) и в Калмыкии (34%). В среднем по стране текучка среди медсестер — 15%. По данным выборочного наблюдения трудоустройства выпускников, 65% выпускников программы «Средний медицинский персонал здравоохранения», выпустившихся в 2016–2020 годы, хотели сменить работу.

«Значение сестринской профессии в России очень недооценено. Когда говорят о проблемах в медицине, обычно упоминают нехватку врачей и оборудования, тогда как на самом деле именно дефицит медицинских сестер в первую очередь сказывается на качестве и безопасности медицинской помощи. Дефицит сестер приводит к тому, что существенную часть сестринских обязанностей выполняют сами врачи (и выполняют плохо)»,— говорит Артемий Охотин.

Как поясняет эксперт, врачи занимаются самыми разными сестринскими обязанностями как — от записи на исследование до мониторинга состояния пациента и выполнения назначений. «Это задачи разного уровня, которые достаточно сложно сочетать. Одно — принятие решение, другое  менеджмент. В приоритете всегда что-нибудь одно, а значит, другое будет по остаточному принципу»,— объясняет Охотин.

Число выпускников специалитета «Лечебное дело» и «Педиатрия» выросло вдвое с 2016 года

Решить проблему с дефицитом кадров можно с помощью прогнозирования, считают в НИУ ВШЭ. Такая система работает, например, в США, где в 2025 году прогнозируется нехватка 66 тысяч врачей первичной помощи, или 29% всех врачей. В таких случаях государство регулирует подготовку кадров, чтобы избежать дефицита.

В России правительство регулирует квоты и места в медицинских вузах, исходя из текущего дефицита по конкретным специальностям. Глава Минздрава Михаил Мурашко говорил, что за 2019–2024 годы число бюджетных мест в российских медицинских вузах увеличилось на 30% — с 26,8 тысячи до 35 тысяч в 2024 году. 

Хорошая новость в том, что в России выпускников медицинских вузов в последние годы становится больше. Только по трем основным направлениям обучения в медицинских вузах — лечебное дело, педиатрия, стоматология — 7 лет назад количество выпускников было в 1,5 раза меньше, чем в 2024 году. 

По оценке Минтруда, России нужно до 100 тысяч новых медработников ежегодно — 496 тысяч человек до 2030 года. Только по основным специальностям число выпускников с 2017 года выросло в 1,5 раза. В 2025 году по прогнозу Минздрава число выпускников вырастет до 78 тысяч человек — но это все равно меньше, чем нужно здравоохранению.

Рост числа выпускников-медиков обеспечивается в значительной степени за счет увеличения количества студентов, обучавшихся на платной основе. Выпускников, учившихся за счет бюджета, сейчас меньше, чем раньше. 

В стоматологии, где часто наблюдается нехватка кадров в государственных поликлиниках, доля выпустившихся бюджетников упала до рекордно низких значений (23%). Если в 2017 году 62% выпускников специалитета «Лечебное дело» учились за счет федерального бюджета, то в 2024 году — только 51%.

Долгосрочной программы планирования медицинских кадров в России нет, отмечают в НИУ ВШЭ. При этом, по мнению экспертов, регулировать их количество нужно, не только исходя из текущего дефицита, но и ориентируясь из множество других факторов, в том числе демографических. Например, из-за старения населения к 2030 году потребность в онкологах увеличится на 20%, вырастет потребность в кардиологах и неврологах.