Преступность в регионах России

Оценка масштаба проблемы на основании доступных статистических данных, 2020 гг.

• Введение: о какой преступности (не) говорят статистические данные
• Масштаб проблемы
• Рейтинг регионов РФ по масштабу проблемы
• Над материалом работали

Введение: о какой преступности (не) говорят статистические данные

Мы отдаем себе отчет, что любая криминальная статистика не тождественна самой преступности. Прежде всего, есть «скрытая» (латентная) преступность, когда часть преступлений просто не попадает в официальные сводки: не все потерпевшие подают заявления (в первую очередь речь о нетяжких преступлениях), не все преступления выявляются правоохранительными органами.

Оценку размеров такого «айсберга» дают, например, специализированные опросы населения [1]. Согласно этим данным, ежегодно в России происходит порядка 12,9 млн событий, которые граждане оценивают как преступления. Среди них около 9,7 млн имеют признаки, которые допускают наличие состава преступления. О примерно половине этих событий граждане сообщают в правоохранительные органы, но, с точки зрения граждан, лишь по половине сообщений возбуждаются уголовные дела. До суда доходит примерно треть сообщений о преступлениях из числа тех, по которым было возбуждено уголовное дело, или одна шестая из тех, о которых граждане сообщили, или 1 из 12 совершенных.

Кроме того, изучение масштабов преступности сложно отделить от изучения работы правоохранительных органов — их стоит всегда рассматривать в комплексе. Количество тех или иных преступлений во многом зависит от государственной политики криминализации / декриминализации в отношении ряда преступлений (что считается преступлением в разные периоды времени, какое наказание за них предусматривается и пр.).

Много нареканий есть к самой системе учета преступлений: это и ее чрезвычайная запутанность (около ста форм государственной и ведомственной статистической отчетности); и проблема конфликта интересов (номинально полномочия по статистическому учету преступлений переданы Генпрокуратуре, но технический сбор первичных данных и их агрегирование по-прежнему остаются у МВД); и часто фиксируемые на каждом этапе сбора статистических данных «подчистки» и искажения — в корпоративных интересах тех или иных правоохранительных институтов [2].

Например, согласно докладу «Криминальная статистика, механизмы формирования, причины искажения, пути реформирования» [3], количество краж, зарегистрированных полицией, составляет более 800 тысяч, а в почти 1,2 млн случаев уголовные дела после обращения граждан не возбуждались. По иным преступлениям против собственности — хищение, причинение ущерба, уничтожение имущества — уголовные дела возбуждались лишь в 30 тысячах случаев, а отказов возбудить было почти 950 тысяч. По нетяжким преступлениям против здоровья граждан схожая картина: почти 15 тысяч возбужденных дел против 920 тысяч отказов в возбуждении. Доля возбужденных дел растет в двух случаях: если речь идет о тяжких преступлениях или о тех, которые раскрыть легко. Например, по делам, связанным с оборотом наркотиков, почти 60 тысяч возбужденных дел и всего 10 тысяч — отказов. По статье «бандитизм» — 54 возбужденных дела и только 1 отказ в возбуждении.

В итоге, с одной стороны, МВД ежегодно рапортует об улучшении криминогенной ситуации в стране, тогда как в реальности, по мнению экспертов, уровень преступности в России в несколько раз выше официального.

Кроме того, складывается необычная ситуация: с одной стороны, по сравнению с большинством стран мира в РФ высока степень детализации статистической информации о преступности, выше объем и глубина сопоставимых данных. С другой стороны, весь этот колоссальный объем данных практически не используется для контроля, решения проблем преступности (например, для выявления и устранения причин преступности, формирования уголовной политики государства), а лишь служит способом оценки ведомств, участвующих в борьбе с преступностью [4]. Это во многом приводит к тому, что, несмотря на формальную отмену «палочной» системы, именно раскрываемость преступлений остается главной оценкой работы полицейских, что обуславливает их склонность браться за те дела, раскрытие которых просто и очевидно.

Как отмечают авторы доклада «Криминальная статистика: механизмы формирования, причины искажения, пути реформирования» [5]: «Государство опирается на настолько искаженные данные, что не только не имеет представления о действительном состоянии преступности, но и, оценивая работу правоохранительных органов, видит лишь искусственно сформированную картину, не меняющуюся существенно много лет». Последний всплеск роста регистрируемой преступности и одновременного снижения доли раскрытых преступлений приходится на 2005—2006 гг. — время, когда министр МВД Рашид Нургалиев боролся за чистоту статистической отчетности.

Исходя из вышесказанного, при изучении преступности как социальной проблемы мы сконцентрировались на масштабах криминальных рисков для конкретного гражданина, проживающего в конкретном регионе России. При этом мы постарались дистанцироваться от показателей, которые подвержены высокой степени манипуляций, становясь артефактами (например, преступления без жертв и потерпевших — коррупция, «наркотические статьи» и пр.); фокусируясь только на преступлениях самых явных и тяжелых по последствиям для гражданина — смерть или тяжкий вред здоровью (а не тяжких преступлениях с точки зрения наказания, что часто зависит от политических и иных причин).

Масштаб проблемы

Сам по себе анализируемый 2020 год интересен тем, что изучается преступность, которая происходила на фоне пандемии коронавируса (COVID-19), повлекшей за собой фактическое ограничение перемещения людей.

Ограничительные меры и новые правила поведения повлияли на многие сферы жизни, такие как здравоохранение, экономика, миграция и туризм, а также и на преступность.

Согласно докладу Управления ООН по наркотикам и преступности (UNODC), пандемия COVID-19 существенно повлияла на преступность, особенно на некоторые ее виды. Так, ввиду ограничительных мир во всем мире наблюдалось резкое снижение ряда преступлений, таких как убийства, кражи, разбой, грабеж, кражи со взломом, уличная преступность и др. Однако, как отмечают эксперты, в долгосрочной перспективе влияние COVID-19 на экономику стран может привести к иным результатам по преступности — в связи с экономическим кризисом и увеличением бедного населения [6].

В целом на сокращение некоторых видов организованной преступности на фоне пандемии обращают внимание многие эксперты (незаконный оборот наркотиков, торговля людьми, незаконный ввоз мигрантов и т. д.) [7] [8]. В то же время они говорят о появлении новых «возможностей» для преступных действий. В первую очередь речь о набирающей обороты киберпреступности. Кроме того, в более долгосрочной перспективе, на фоне экономического кризиса в странах из-за COVID-19 и пострадавшего легального бизнеса организованная преступность, вероятно, проникнет и туда.

Киберпреступность, то есть преступления, совершаемые с использованием ИТ-технологий или в сфере компьютерной информации, на фоне пандемии существенно укрепилась в росте в 2020 году [9]. И эта тенденция характерна для всего мира. Факторами роста послужили — переход на удаленную работу, возросшее пользование интернетом и незащищенность электронных устройств. На этом фоне Управление ООН по наркотикам и преступности, Интерпол, Европол выпустили предупреждения о росте киберпреступности на фоне COVID-19 и необходимости принятия защитных мер [10] [11].

Помимо возросшей киберпреступности на фоне COVID-19, отмечается резко возросшее число случаев домашнего насилия по всему миру [12]. Представитель ООН отметил «ужасный глобальный всплеск насилия» по отношению к женщинам и призвал принять меры [13]. Комитет по защите прав женщин также отметил рост домашнего насилия на треть в ряде стран Евросоюза и призвал принять меры по снижению этих случаев [14].

В России на фоне COVID-19 также был введен ряд комплексных мер, ограничивающих перемещение людей: режим самоизоляции, выход из дома по разрешению властей (пропускам), снижение числа рабочих дней, в том числе перевод на удаленную работу, запрет работы кинотеатров, кафе, музеев, закрытие границ и авиасообщения со многими странами. Все эти ограничительные меры могли повлиять на ситуацию с преступностью в целом в России в 2020 году. В годовом отчете МВД «Обеспечение общественного порядка и противодействие преступности» [15] за 2020 год вклад пандемии в снижение ряда категорий преступлений не упоминается, его увязывают в основном с эффективной работой федеральных программ. Однако в публикуемых пресс-релизах пандемия COVID-19 отмечается как фактор, повлиявший на картину преступности в России в 2020 году [16].

1. Потерпевшие от преступлений — физические лица

В 2020 году 1 376 753 человека (938 человек на 100 000 населения) в России столкнулись с противоправными действиями в свой адрес и заявили об этом. Если ранее наблюдалось уверенное снижение числа потерпевших, то за последние два года (2019—2020 гг.) показатель держится примерно на одном уровне, а в 2019 году отмечается рост на 2,7% к 2018 году. Всего за год было зарегистрировано чуть более 2 млн преступлений.

Говоря о численности потерпевших (и преступлений), важно понимать, что это только те потерпевшие, которые заявили о преступлении и это заявление зарегистрировали. Согласно всероссийскому опросу [17] Института проблем правоприменения (далее — ИПП), только половина потерпевших сообщает о преступлениях в полицию. По оценкам экспертов ИПП, в год совершается около 12,9 млн преступлений, в том время как в официальной статистике за год фиксируется около 2 млн преступлений. Достаточно редко обращаются в полицию по поводу мошенничества (особенно удаленного) и угроз, а в случае с кражами, наоборот, обращаются чаще. Это объясняется в том числе тем, что люди меньше чувствуют себя виноватыми, когда происходит кража, и, наоборот, винят себя в произошедшем мошенничестве. Кроме того, около 20% преступлений, согласно опросу, трудно было отнести к какой-то категории преступлений. Авторы исследования комментируют это так: «Перед нами события, которые люди субъективно оценивают как преступления, но отстаивать эту мысль не готовы».

Еще один фактор, который может влиять на данные о преступности, — регистрация преступлений в полиции. Учитывая, что криминальная статистика напрямую влияет на оценку деятельности правоохранителей, они стремятся снижать показатели преступности и повышать раскрываемость преступлений. Для этого, например, более охотно регистрируются (или даже конструируются) «легкие» дела и, наоборот, максимально отсеиваются нежелательные «сложные» случаи. Все главные решения о виновности или невиновности, иначе говоря, о судебной перспективе дела принимаются до возбуждения уголовного дела. Иными словами, отсутствие или минимальное количество обращений граждан в правоохранительные органы не всегда говорит о низком уровне преступлений в регионе, это может быть и низкий уровень доверия полиции, и недостаточная правовая грамотность у потерпевших.

По данным МВД регионов, минимальные удельные значения в 2020 году по показателю «Количество граждан, признанных потерпевшими (в пересчете на 100 000 населения региона)» — в шести из семи регионов Северо-Кавказского федерального округа (кроме Ставропольского края); максимальные — в Республике Тыве (2062), Амурской области (1696), Республике Алтай (1582), Забайкальском крае (1563) и Еврейской автономной области (1529) при среднероссийском показателе 938 на 100 тысяч.

Число потерпевших-несовершеннолетних в 2020 году снизилось на 12%. По итогу 2020 года число потерпевших составило 94 881 человек (312 на 100 тыс. несовершеннолетних). В структуре пострадавших несовершеннолетние составляют 7%.

Больше всего потерпевших несовершеннолетних в 2020 году на 100 тысяч соответствующего населения в трех регионах: Курганской области (894), Еврейской АО (828) и Архангельской области (822).

Потерпевшие-женщины

Почти половина потерпевших (49%) — женщины (670 671 человек, 853 на 100 тысяч женщин). С 2018 года число потерпевших-женщин на 100 тысяч ежегодно увеличивается на 5%. В 2020 году увеличение составило 4,6% к 2019 году, в свою очередь, число потерпевших мужчин снизилось на 3% к 2019 году.

Согласно опросу ИПП, женщины зрелого возраста становятся чаще жертвами таких преступлений, как мошенничества, чем мужчины, что может влиять на рост показателя по потерпевшим-женщинам (в связи с ростом т.н. киберпреступности и онлайн-мошенничеств).

Однозначно нельзя сказать, какая роль домашнего насилия в преступлениях против женщин и выросло ли оно на фоне пандемии. Это связано с несколькими факторами: законом 2017 года в России о декриминализации домашнего насилия [18], разрозненностью публикуемых данных и сложностью сбора таких данных. Кроме того, не все жертвы домашнего насилия обращаются в полицию, не все жертвы насилия после обращения в полицию получают эту помощь, не все жалобы фиксируются полицией [19].

Согласно отчетам МВД, число случаев домашнего насилия в России, наоборот, уменьшилось по сравнению с аналогичным периодом 2019 года [20]. Однако свидетельства некоммерческих организаций говорят об обратном. Организация «Зона права» выпустила доклад «Домашнее насилие в условиях COVID-19 в России» [21], где проанализировала обстановку вокруг домашнего насилия в России в период карантина. Анализ в том числе основывался на данных Центра помощи пострадавшим от домашнего насилия «Анна», Консорциума женских неправительственных объединений, Российской правовой инициативы (РПИ), сети взаимопомощи женщин «Ты не одна», центра «Сестры» и центра «Китеж», которые занимаются помощью жертвам домашнего насилия.

Так, по данным НКО, в марте—мае 2020 года увеличилось число обращений женщин за помощью. А именно, по данным центра «Сестры, они «получили 481 обращение по электронной почте, тогда как за последний год было всего 316 обращений. В апреле и мае 2020 года количество обращений, поступивших по электронной почте, увеличилось почти вдвое по сравнению с тем же периодом 2019 года». Похожие данные представлены и другими НКО в этом докладе.

Согласно опубликованным ВОЗ оценкам, примерно каждая третья женщина (30%) в мире на протяжении своей жизни подвергается физическому и/или сексуальному насилию со стороны интимного партнера либо сексуальному насилию со стороны другого лица. Сексуальное насилие включает в себя и изнасилования.

Ежегодно около 3–4 тысяч человек в России заявляют об изнасиловании или попытке изнасилования в полицию. Тут нужно учитывать, что не все готовы заявлять о таких случаях, поэтому в официальной статистике мы видим только тех, кто заявил об этом.

В 2020 году было зарегистрировано чуть более 3,5 тысячи случаев изнасилования (+11% к 2019 году). Это 2 человека на 100 тысяч населения. Наибольшее число таких случаев зафиксировано в Астраханской области (11 на 100 тысяч), Республике Тыва (10 на 100 тысяч) и Курганской области (10 на 100 тысяч).

Наибольшее число потерпевших женщин на 100 тысяч также зафиксировано практически в тех же регионах, где регистрируется наибольшее число потерпевших в целом на 100 тысяч населения: Республике Тыва (2190), Республике Алтай (1563), Амурской области (1555), Забайкальском крае (1520) и Республике Бурятия (1490) — при среднероссийском показателе в 853 на 100 тысяч женщин.

2. Погибли или причинен тяжкий вред здоровью

Данный показатель фиксирует, сколько граждан погибли или получили тяжкий вред здоровью в результате преступлений. Именно такие потерпевшие практически всегда регистрируются, их гораздо реже удается скрыть, исказив криминальную статистику.

В целом по стране в 2020 году численность особенно сильно пострадавших (вплоть до гибели) от преступлений составила 58 344 человека (40 на 100 тысяч населения). За последние несколько лет (отслеживаемый период — с 2014 года), показатель ежегодно снижается (минус 24,5% от уровня 2014 года, минус 6% к 2019 году). Согласно исследованию «Насильственная преступность в России: жертвы и преступления» [22], типичная жертва насильственного преступления — это трудоспособный мужчина 25–49 лет. В целом насильственные преступления скорее носят «бытовой характер»: совершаются в состоянии алкогольного опьянения, вечером, жертва и преступник — мужчины средних лет, безработные или занятые физическим трудом.

Самые низкие значения по удельному показателю (на 100 000 населения), согласно официальным данным, в Чеченской Республике, Республике Ингушетия, Москве, Республике Северная Осетия, Республике Дагестан, в Санкт-Петербурге, Саратовской и Белгородской областях (значение показателя не достигает 30 потерпевших на 100 000 населения). Самые высокие — в Республике Тыва (201), малочисленном Чукотском автономном округе (105) и Забайкальском крае (93).

Из топ-10 регионов по числу погибших и получивших тяжкий вред здоровью на 100 тысяч населения 7 регионов — из Дальневосточного федерального округа, 3 — из Сибирского федерального округа.

Важно отметить, что в ряде регионов регулярно фиксируется высокое число погибших или получивших тяжкий вред здоровью в результате преступлений по сравнению со всей остальной Россией. То есть вероятность там стать жертвой насильственного преступления существенно выше, чем в других регионах. С большим отрывом таким антилидером выступает Республика Тыва. Ежегодно показатель «погибли и тяжкий вред здоровью (на 100 000 населения)» — более 200 человек на 100 тысяч при среднероссийском показателе в 40 на 100 тысяч. В то время, как в плотнонаселенной Москве число погибших и пострадавших и тяжких насильственных преступлений составляет не более 20 человек на 100 тысяч населения (15 в 2020 году), в Тыве этот показатель в 10 (десять) и более раз больше.

Если смотреть отдельно убийства, то ситуация такая же: Республика Тыва — ежегодный лидер по убийствам. По данным 2019 года, в Тыве 37 на 100 тысяч убитых, в среднем по России — 5 человек на 100 тысяч, Москва — 1,8 на 100 тысяч, Санкт-Петербург — 2,4 на 100 тысяч. Для примера, в девяностые годы 20 века («лихие девяностые») в России максимальное число убитых на 100 тысяч составляло 32 человека, что меньше, чем в Тыве за 2019 год.

Стоит, конечно, отметить, что число погибших и получивших тяжкий вред здоровью в Тыве с годами все-таки снижается (минус 26% к 2014 году), однако Тыва была и остается одним из наиболее криминальных и опасных для жизни регионов страны.

Смертность в ДТП, хоть и не относится напрямую к насильственной преступности, в Тыве также самая высокая среди всех регионов России. В то время как в среднем по России этот показатель равен в 2020 году 11 человек на 100 тысяч населения, в Тыве — 31 на 100 тысяч населения. Для примера, в Москве — 3 на 100 тысяч.

Наиболее вероятная причина такой криминальной ситуации в Тыве — ее социально-экономическое положение: только по официальным данным, в 2019 году 34% населения региона имеют доходы, ниже прожиточного минимума [23], то есть каждый третий. Согласно выводам отчета «Глобальное исследование по убийствам 2019» [24], подготовленного Управлением ООН по наркотикам и преступности: «причины убийств разнообразны, это и социально-экономические факторы, такие как неравенство, безработица, и политическая нестабильность. Эти факторы могут создать среду, способствующую насилию со смертельным исходом».

2.1 «Великое снижение преступности»

В целом во многих странах с начала 1990-х годов наблюдается тренд на снижение преступности, в особенности насильственной преступности (в конце 80-х — начале 90-х был всплеск). Этот тренд также называют «великим снижением преступности» [25]. В среднем с 2007 года мировой уровень преступности после резкого снижения держится на одном уровне. Это объясняется тем, что продолжающееся снижение, отмечаемое в одних странах, компенсируется увеличением числа убийств и преступности в других странах (например, в странах Центральной и Южной Америки, особенно странах Карибского региона). Однако в целом насильственных преступлений в мире стало существенно меньше по сравнению с девяностыми.

Убийства являются как маркером преступности в стране, так и удобным показателем для сравнения стран. Статистика убийств считается относительно надежной и точной как в национальном масштабе, так и для продолжительного и межнационального сравнения. С начала 90-х годов во многих странах наблюдались пиковые значения по убийствам, однако с течением времени, согласно публикуемым данным в разных странах, уровень убийств действительно снижается, и Россия в этом тренде не исключение. Если в середине 90-х число убитых в России за год достигало 48 тысяч человек (32 на 100 тыс.), то на 2019 год число погибших от убийств — 7,3 тысячи человек (5 человек на 100 тыс.). За 2020 год отдельных данных по убийствам на момент описания отчета нет, однако, если исходить из отчета МВД, число убийств и покушений на убийство снизилось на 3,2% по сравнению с 2019 годом.

 [26]

Аналогичный тренд наблюдается в статистике преступлений с нанесением тяжких телесных повреждений, ограблений и разбойных нападений и других видов преступности. Безусловно, нужно делать оговорку, что такие тенденции характерны не для всех городов стран, где такие тренды наблюдаются. Кроме того, в ряде тех же европейских стран, где наблюдается этот тренд, в последние годы наблюдаются незначительные, но всплески убийств и преступности (не сравнимые с девяностыми). Большую роль в преступности, и, в частности, насильственной преступности, играют организованная преступность, бедность и социальное неравенство. Те города, регионы и страны, где это является проблемой, так и будут продолжать ощущать на себе рост преступности или отсутствие улучшений.

Однозначного объяснения феномену «великого снижения преступности» нет, есть большое число гипотез о причинах [27]. Это и экономический рост в целом, улучшения в работе правоохранительных систем, легализация абортов, повышение потребительской уверенности (люди реже покупают б/у товары), старение населения (преступления обычно совершат более молодое поколение), технологическое развитие средств безопасности, есть даже теория снижения загрязнения свинцом [28] и еще многое другое.

Снижение преступности фиксируется и в общественном сознании. Согласно данным всероссийского опроса [29] «Левада-центра» [30], россиян все меньше тревожит проблема роста числа уголовных преступлений. Если в 1998 году эта проблема тревожила 50% опрошенных, то в 2020 году — лишь 9%.

3. Несовершеннолетние участники преступлений

В России с 2017 года действует Концепция развития системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних [31]. Ранее работа по профилактике правонарушений среди несовершеннолетних велась в рамках государственной программы РФ «Обеспечение общественного порядка и противодействие преступности».

В 2020 году 33,6 тысячи несовершеннолетних (111 человек на 100 тыс. несовершеннолетних) совершили преступления, и этот показатель ежегодно снижается. Так, в 2020 году показатель на 100 тыс. снизился на 12% к 2019 году и на 44% к 2014 году. Доля несовершеннолетних от всех совершивших преступления составила 3,9% (в 2019 году — 4,3%, в 2014 — 5,4%).

В конкретном 2020 году представители МВД указывают на роль пандемии коронавируса, как на снижающий преступность фактор, однако в целом объясняют снижение преступности среди несовершеннолетних как «результат «реализации различных межведомственных программ и просветительских акций, направленных на профилактику детской преступности» [32].

При этом, как отмечают правозащитники, причинами снижения могут быть «демографические сдвиги, состояние раскрываемости преступлений, а также снижение общего уровня преступности». Однако, чтобы дать конкретный ответ на вопрос, требуется дополнительно проанализировать, «доля каких преступлений снизилась, по какой причине и какую роль в данном случае сыграло государство» [33].

Один из ожидаемых результатов реализации концепции — снижение доли несовершеннолетних, совершивших преступления, в общей численности несовершеннолетних в возрасте от 14 до 17 лет. На 2020 год эта доля составила 0,6% (2019 год — 0,7%, 2014 год — 1%).

Наиболее благоприятная ситуация, согласно официальным данным (доля несовершеннолетних участников преступлений среди детского населения не достигает 0,4%): в шести из семи регионов Северо-Кавказского федерального округа (кроме Ставропольского края), а также Москве, Санкт-Петербурге, Белгородской области, Ямало-Ненецком АО, Ханты-Мансийском АО, Московской области и Краснодарском крае.

Наиболее неблагополучной выглядит ситуация в 13 регионах, где значение показателя превышает 1%: Иркутской области, Еврейской АО, Республике Коми, Сахалинской области, Ненецком АО, Челябинской области, Хабаровском и Камчатском крае, Амурской области, Республике Карелия и Республике Бурятия, Кемеровской и Новгородской областях, а также Забайкальском крае и Республике Тыва, где эти значения максимальные — 1,4%.

Доля несовершеннолетних, участвующих в преступлениях, может показывать масштабы криминогенности региона, потенциальной «кузницы кадров» (согласно официальным данным, 57,7% преступлений в 2020 году было совершено гражданами, ранее совершавшими преступления, и этот показатель ежегодно увеличивается [34]).

4. Киберпреступность

Авторы отчета решили отдельно описать киберпреступность в связи с возрастающей долей таких преступлений от всех совершаемых преступлений. Эта тенденция характерна как для России, так для всего мира.

Пандемия COVID-19 предоставила благоприятные условия для развития киберпреступности: удаленная работа, дистанционное образование, создание и перевод услуг в онлайн-режим, в целом возросшее использование интернета и электронных устройств. ООН опубликовала данные, согласно которым, киберпреступность в период пандемии выросла на 600% по сравнению с 2019 годом [35].

Европол разделяет киберпреступления на два вида [36]:

•  киберзависимые преступления, т. е. «любое преступление, которое может быть совершено только с использованием компьютеров, компьютерных сетей или других форм информационно-коммуникационных технологий»;
•  преступления, совершаемые посредством кибертехнологий, т. е. традиционные преступления, совершаемые с помощью интернета и цифровых технологий.

Основные группы киберпреступлений с учетом объекта причинения вреда:

• финансово ориентированные киберпреступления (фишинговые сайты, кибервымогательство, финансовое мошенничество и другое);
• киберпреступления, связанные с вторжением в личную жизнь, в том числе в целях причинения личного вреда;
• социальные и политически мотивированные киберпреступления;
• киберпреступления, касающиеся авторских прав или товарных знаков;
• завлечение и «грумминг» несовершеннолетних (создание доверительных отношений с последующими сексуальными домогательствами).

Если смотреть долю проникновения интернета в России, то, согласно данным Росстата [37], около 88,6% населения использовали интернет в 2019 году, из них 72,6% — ежедневно. В 32 субъектах РФ интернетом пользовались больше, чем в среднем по России. Сравнивая со странами Евросоюза, Россия занимает медианную позицию — в 14 странах Евросоюза процент пользования интернетом больше, в других 14 странах процент пользования интернетом меньше, чем в России. Согласно данным Statia [38], за один месяц в 2019 году более половины всех интернет-пользователей столкнулись с теми или иными киберпреступлениями.

Россия к киберпреступлениям относит все преступления, которые совершены с использованием ИТ-технологий или в сфере компьютерной информации. Отдельного изучения требует вопрос однозначной трактовки определения киберпреступности в разных субъектах РФ, где фиксируются эти преступления (какие именно преступления относят к киберпреступлениям, а какие нет).

За последние 3 года (2018—2020 гг.) доля зарегистрированных киберпреступлений в России выросла с 175 тысяч случаев до 510 тысяч случаев (практически в 3 раза). А по сравнению с 2012 годом — в 50 раз. Доля киберпреступности от всех совершенных преступлений в 2020 году составила 25% (еще в 2018 году эта доля составляла лишь 9%). При этом речь о заявленных в полицию преступлениях, тогда как исследователи темы приводят большой список причин, в силу которых о киберпреступлениях не сообщают: «чувство стыда и смущения, испытываемые жертвами определенных видов киберпреступлений (например, романтической аферы); репутационные риски, связанные с преданием гласности факта совершения киберпреступления (например, если жертвой киберпреступления является коммерческое предприятие или если есть угроза утраты доверия со стороны потребителей); отсутствие осознания того, что лицо стало жертвой преступления; низкая степень уверенности или ожиданий в отношении способности правоохранительных органов оказать помощь; необходимость расходования слишком большого количества времени и усилий для сообщения о киберпреступлении; отсутствие осведомленности о том, кому следует сообщать о киберпреступлениях» [39] [40].

Прирост числа зарегистрированных киберпреступлений в России в 2020 году к 2019-му составил +73%. Три четверти всех киберпреступлений — это мошенничество и кражи (80,4%). При этом 70,6% — это именно мошенничество. Представитель одной из ведущих организаций по борьбе с киберпреступностью Group-IB [41] назвал мошеннические звонки по телефону, в ходе которых мошенники выуживают данные банковской карты, заставляют сделать перевод или установить программы удаленного доступа для кражи денег, одним из самых распространенных видов киберпреступлений [42].

По оценкам президента российской секции Международной полицейской ассоциации, за 2020 год ущерб от киберпреступности в России составил 69 миллиардов рублей и прогнозируется дальнейший рост [43]. По оценкам Statia, ущерб еще больше — около 150 миллиардов рублей [44].

5. Предварительно расследовано преступлений

При расчете показателя «Раскрываемость преступлений», повсеместно употребляемого в отчетных материалах о деятельности МВД, используются данные о количестве нераскрытых преступлений из числа находящихся в производстве за отчетный период (а именно, нераскрытые преступления — это те, производство по уголовным делам о которых приостановлено по пп. 1, 2, 3 ч. 1 ст. 208 УПК РФ). Так, согласно докладу «Состояние преступности в России» за 2018 год [45], раскрываемость всех преступлений составила 51,7%; раскрываемость убийств — 95,6%, умышленных причинений тяжкого вреда здоровью — 96,4%, грабежи — 76,9%, разбои — 89,9%, кражи из квартир — 54,5%).

По сравнению с 2019 годом раскрываемость всех этих категорий преступлений выросла.

Формально данный показатель должен свидетельствовать об эффективности работы правоохранительных органов, однако не будем забывать о естественной латентной преступности: в случае низкого уровня доверия к полиции в регионе многие потерпевшие не будут заявлять об имущественных, нетяжких преступлениях (например, кражах). Есть и специфика с регистрацией и раскрываемостью преступлений: приоритет отдается более простым в расследовании, а не общественно опасным деяниям; отсутствие независимых источников и регулярных специализированных независимых опросов для оценки уровня преступности и прочее. Но, пожалуй, главная проблема этого показателя — в пристальном внимании к нему со стороны «первых лиц государства» [46], что всегда значительно повышает риск манипуляций с цифрами.

В своем анализе в качестве показателя эффективности работы правоохранительных органов мы использовали менее «нагруженный ожиданиями» показатель — «Количество предварительно расследованных преступлений в отчетном периоде», выделив отдельно расследование тяжких и особо тяжких преступлений. Результатом предварительного расследования выступают следующие факты: а) постановление об отказе в возбуждении уголовного дела; б) уголовное дело направлено в суд; в) уголовное дело прекращено.

В целом по России в 2020 году на 100 зарегистрированных преступлений пришлось 51 предварительное расследованное (по всем преступлениям, независимо от статьи). И данный показатель, вопреки положительной динамике раскрываемости преступлений, незначительно, но снижается — еще в 2018 году он составлял 55, в 2019-м — 52 на 100 дел.

Если смотреть раскрываемость тяжких и особо тяжких преступлений на 100 зарегистрированных дел по данным статьям, то в десятку самых успешных по показателю регионов вошли: Республика Адыгея (92), Чеченская Республика (74), Карачаево-Черкесская Республика (66), Республика Дагестан (61), Чукотский АО (61), Забайкальский край (60), Республика Саха (Якутия) (59), Республика Алтай (58), Брянская область (56), Московская область (53).
Наоборот, хуже всего работа следствия по тяжким и особо тяжким преступлениям была выстроена в следующих семи регионах (значение показателя колеблется меньше 30 предварительно расследованных на 100 зарегистрированных): Ленинградская область (самое низкое значение показателя), Санкт-Петербург, Москва, Мурманская область, Новосибирская область, Тверская и Воронежская области.

Оценить ресурсы правоохранительных органов с точки зрения числа сотрудников правоохранительных органов в регионе не представляется возможным на 2020 год в связи с закрытыми данными по численности сотрудников МВД.

Показатель по численности в открытом доступе — только до 2018 года включительно, за 2019-й и 2020 год МВД отказалось предоставлять данные с формулировкой «запрашиваемые сведения не входят в перечень информации для размещения в открытом доступе в информационно-телекоммуникационной сети интернет».

5.1 Предварительно расследовано киберпреступлений

Раскрываемость (как и предварительная раскрываемость) киберпреступлений существенно ниже раскрываемости преступлений в целом.

Если по всем преступлениям в 2020 году предварительно расследованы 51 на 100 зарегистрированных дел, то по киберпреступности этот показатель 19 на 100 (в 2019 — 22 на 100 дел, 2018 — 25 на 100 дел).

Как писалось выше, мошенничество и кражи — основные составляющие киберпреступлений. Предварительно раскрыты преступления по кибермошенничеству — 9 на 100 зарегистрированных, киберкраж — 15 на 100 зарегистрированных. Предварительная раскрываемость краж в целом (независимо от способа их совершения) — 35 на 100 зарегистрированных, мошенничества — 20 на 100 зарегистрированных.

UNODC обращает внимание на следующие трудности в расследовании киберпреступлений, которые во многом могут быть актуальны и для России [47]:

• анонимность пользователей, которая обеспечивается современными интернет-технологиями, что, в свою очередь, усложняет установление не только личности, но и географического положения преступников;
• атрибуция — это определение того, кто и/или что является ответственным за совершение киберпреступления (какие устройства, технологии, программы, пользователи устройств и т. д.);
• отсутствие технических средств у следователей;
• недостаточная подготовка кадров в правоохранительных органах и необходимость безостановочного обучения в связи с быстро развивающимися технологиями, утечка «мозгов» в коммерческий сектор;
• различия в законодательствах разных стран, отсутствие международных стандартов, касающихся требований в отношении представления доказательств, механизмов оказания взаимной правовой помощи и т. д.

Рейтинг регионов РФ по масштабу проблемы

Для оценки масштаба проблемы преступности в регионах (субъектах) России в 2020 году мы рассчитали рейтинг, в основе которого — следующие четыре показателя [48]:

• Погибли или причинен тяжкий вред здоровью;
• Потерпевшие физлица по менее тяжелым преступлениям;
• Предварительно расследовано тяжких и особо тяжких преступлений;
• Несовершеннолетние участники преступлений.

В рамках расчета рейтинга регионов было принято решение учитывать именно потерпевших, а не преступления в целом. Это связано с тем, что количество потерпевших — более устойчивая и «нерукотворная» величина, чем количество преступлений. По этой же причине для понимания масштабов преступности в регионе представляется более логичным оценивать именно число потерпевших — физических, а не юридических лиц (преступления в бизнес-среде — несколько иная сфера, которая в большей степени обусловлена экономической и политической ситуацией, изменением законодательства и пр.).

На основании вышеуказанных четырех показателей был рассчитан рейтинг регионов России по масштабам проблемы преступности (от самого благополучного уровня A до наименее благополучного — E). Подробнее алгоритм расчетов описан в разделе «Методология».

Из рейтинга регионов были исключено 6 регионов Северного Кавказа: Кабардино-Балкарская Республика, Карачаево-Черкесская Республика, Республика Дагестан, Республика Ингушетия, Республика Северная Осетия — Алания и Чеченская Республика. Регионы были исключены из рейтинга в связи с единообразием «благополучных» значений практически всех показателей, которые выглядят как аномалия, заметно отличаясь от общероссийских и общемировых тенденций.

Самые благополучные регионы

По данным 2020 года, наиболее благополучными регионами оказались: Белгородская область, Рязанская область, Тульская область, Московская область и Республика Адыгея.

В данных регионах относительно небольшое число потерпевших от относительно «легких» преступлений, погибших и получивших тяжкий вред здоровью (значения ниже медианного значения), а также низкая вовлеченность несовершеннолетних в преступления. В Республике Адыгея самая высокая предварительная раскрываемость тяжких и особо тяжких преступлений.

Самые неблагополучные регионы

Самыми неблагополучными регионам в 2020 году стали Республика Тыва, Забайкальский край, Амурская область и Республика Коми. Эти регионы из года в год являются самым проблемными регионами с точки зрения преступности в сравнении с другими регионами.

Несмотря на то, что в группу «E» — высокая выраженность проблемы — входят еще 3 региона, мы бы хотели подчеркнуть, что Республика Тыва — самый криминальный и опасный для жизни и здоровья субъект Российской Федерации. Регион занимает последнее место по четырем из трех показателей рейтинга (кроме «Предварительно расследовано преступлений»): там больше всего погибших и получивших тяжкий вред здоровью на 100 тысяч населения, там наибольшее число несовершеннолетних участников преступлений на все детское население региона, там максимальное число потерпевших на 100 тысяч даже по менее тяжким преступлениям.

Стабильно в «аутсайдерах» по остроте проблемы преступности (на уровне D или E на протяжении последних пяти лет) семь субъектов Дальневосточного федерального округа: Амурская область, Еврейская автономная область, Забайкальский край, Республика Бурятия, Сахалинская область, Хабаровский край и Магаданская область.

Интересно сравнить результаты нашего анализа с результатами ежегодного мониторинга общественного мнения, проводимого исследовательским агентством ВЦИОМ по заказу МВД [49] по показателю «Уверенность граждан в защищенности своих личных и имущественных интересов от преступных посягательств». Так, по результатам опроса населения в 2020 году к наиболее благополучным регионам отнесены: Республика Крым (B), Республика Башкортостан (C), Ямало-Ненецкий АО (C), Белгородская (А), Брянская (B), Оренбургская (C), Калужская (C), Тамбовская (B), Архангельская (D), Псковская (C) и Магаданская области (D). Наиболее низкие показатели — Республика Дагестан (если не исключать из рейтинга — А), Республика Ингушетия (если не исключать из рейтинга — А), Карачаево-Черкесская Республика (если не исключать из рейтинга — А), Приморский край (C), Астраханская (C), Ярославская (C), Костромская (C), Калининградская (C) и Амурская области (E).

Таким образом, наибольшие расхождения статистических данных и мнения населения коснулись следующих регионов:

• статистика дает более позитивную картину, чем опрос населения в: Республике Дагестан, Республике Ингушетия, Карачаево-Черкесской Республике;
• статистика дает более негативную картину: Архангельская область, Магаданская область.

Поиск подобных расхождений, их изучение, а также дальнейшая верификация официальных сведений о социальных проблемах регионов данными из альтернативных источников являются одной из задач дальнейшего развития информационной платформы «Если быть точным».

 

Над материалом работали

Команда БФ «Нужна помощь»: Ксения Бабихина, Елизавета Язневич, Наталия Фреик

Благодарим Институт проблем правоприменения (учрежден Европейским университетом в Санкт-Петербурге) за планомерный вклад в изучение темы преступности и лично Кирилла Титаева — за неоднократное консультирование команды БФ «Нужна помощь» в ходе работы над материалом.

Ваши комментарии и предложения по материалу присылайте на nuzhna@tochno.st

---

1. Кнорре А., Титаев К. Преступность и виктимизация в России. Результаты всероссийского виктимизационного опроса. СПб: ИПП ЕУ СПб, 2018, http://www.enforce.spb.ru/images/analytical_review/irl_rcvs_memo_29.10.pdf
2. Только за шесть месяцев в 2017 году выявлено свыше 650 тыс. нарушений закона, связанных с учетом преступлений, а всего за пять лет их количество составляет уже несколько миллионов. https://www.kommersant.ru/doc/3448048?from=doc_vrez
3. http://www.enforce.spb.ru/images/Staff/Crimestat_report_2015_IRL_KGI.pdf
4. Криминальная статистика: механизмы формирования, причины искажения, пути реформирования. Исследовательский отчет / М. Шклярук, Д. Скугаревский, А. Дмитриева, И. Скифский, И. Бегтин. — СПб.; Москва: Норма, Центр независимых социальных исследований и образования, 2015, http://www.enforce.spb.ru/images/Staff/Crimestat_report_2015_IRL_KGI.pdf
5. Там же
6. https://www.unodc.org/documents/data-and-analysis/covid/Property_Crime_Brief_2020.pdf
7. https://globalinitiative.net/analysis/crime-contagion-impact-covid-crime/
8. https://www.unodc.org/documents/data-and-analysis/covid/RB_COVID_organized_crime_july13_web.pdf
9. https://www.jstor.org/stable/pdf/resrep25300.pdf?refreqid=excelsior%3A7e151e7ad384cdc1018941b4ccca7023
10. https://www.unodc.org/documents/Advocacy-Section/UNODC_-_CYBERCRIME_AND_COVID19_-_Risks_and_Responses_v1.2_-_14-04-2020_-_CMLS-COVID19-CYBER1_-_UNCLASSIFIED_BRANDED.pdf
11. https://www.interpol.int/en/Crimes/Cybercrime/COVID-19-cyberthreats
12. https://ru.wikipedia.org/wiki/Влияние_пандемии_COVID-19_на_домашнее_насилие
13. https://news.un.org/en/story/2020/04/1061052
14. https://www.europarl.europa.eu/news/en/press-room/20200406IPR76610/covid-19-stopping-the-rise-in-domestic-violence-during-lockdown
15. https://мвд.рф/Deljatelnost/gosprogram/Gosprogramma/отчет-о-ходе-реализации-программы-2020
16. https://www.interfax.ru/russia/704309
17. https://enforce.spb.ru/images/analytical_review/irl_rcvs_memo_29.10.pdf
18. https://rg.ru/2017/02/09/rg-publikuet-zakon-o-dekriminalizacii-domashnego-nasiliia.html
19. https://www.hrw.org/ru/report/2018/10/25/323535
20. https://www.rbc.ru/society/14/05/2020/5ebcece19a7947646e20f340
21. https://zonaprava.com/download.php?file=6186
22. https://enforce.spb.ru/images/official_victimization_online.pdf
23. https://gks.ru/free_doc/new_site/population/bednost/tabl/tab-bed2-7.htm
24. https://www.unodc.org/documents/data-and-analysis/gsh/Booklet1.pdf
25. http://eprints.whiterose.ac.uk/97466/1/Farrell%20Tilley%20Tseloni%202014%20Why%20the%20Crime%20Drop%20%28C%26J%20vol43%29.pdf
26. https://dataunodc.un.org/content/data/homicide/homicide-rate
27. https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2017/09/28/735650-velikoe-snizhenie
28. Теория свинца — «краски и бензин, содержащие свинец, по всей видимости, ответственны за проблемы со здоровьем у нескольких поколений детей, рождавшихся в индустриальных державах, одним из симптомов систематического отравления свинцом в детстве является общее снижение когнитивных функций и уровня социальной адаптации, что увеличивает шансы совершать преступления». Там же.
29. https://www.levada.ru/2020/09/10/trevozhashhie-problemy-3/
30. Некоммерческая организация, выполняющая функции иностранного агента.
31. https://docs.cntd.ru/document/420395219?marker=6560IO
32. https://www.kommersant.ru/doc/4742628
33. Там же
34. Конечно, стоит учитывать и то обстоятельство, что граждане, имеющие судимость, являются наиболее удобной категорией для правоохранительных органов в процессе раскрытия преступлений. https://media.mvd.ru/files/application/1241295
35. https://www.voanews.com/covid-19-pandemic/un-warns-cybercrime-rise-during-pandemic
36. https://www.unodc.org/e4j/ru/cybercrime/module-1/key-issues/cybercrime-in-brief.html
37. https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/lqv3T0Rk/info-ob2020.pdf
38. https://www.statista.com/statistics/194133/cybercrime-rate-in-selected-countries/
39. https://www.unodc.org/documents/e4j/Cybercrime/Cybercrime_Module_5_Cybercrime_Investigation_RU.pdf
40. В ряде стран разработаны специальные порталы, где можно сообщать о киберпреступлениях, тем самым повысив вероятность фиксации киберпреступления, например, https://www.netsafe.org.nz/reportanincident/
41. Group-IB — один из ведущих разработчиков решений для детектирования и предотвращения кибератак, выявления фрода и защиты интеллектуальной собственности в сети.
42. https://www.kommersant.ru/doc/4380276
43. https://rg.ru/2021/02/14/kak-protivostoiat-kiberprestupnosti.html
44. https://www.statista.com/statistics/1196301/money-lost-to-voice-and-online-phishing-russia/
45. https://media.mvd.ru/files/application/1518099
46. «Показатели раскрываемости преступлений мешают полиции»: https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2013/02/14/grabli_raskryvaemosti
47. https://www.unodc.org/documents/e4j/Cybercrime_Module_5_Cybercrime_Investigation_RU.pdf
48. Источником сведений выступают данные статистического наблюдения по форме 3-ЕГС «Сведения о зарегистрированных, раскрытых и нераскрытых преступлениях» и форме 4-ЕГС «Сведения о состоянии преступности и результатах расследования преступлений». Ведомство, ответственное за сбор данных в обоих случаях, — Главный информационно-аналитический центр Министерства внутренних дел России.
49. https://мвд.рф/publicopinion