Риск погибнуть от пули в опасном районе Чикаго — в 3,2 раза выше, чем на войне. Кратко пересказываем новое исследование об огнестрельном оружии в США

В 2021 году восемь из десяти убийств и каждое второе самоубийство в США были совершены с помощью огнестрельного оружия. Всего за год от него погибли почти 50 тысяч человек, примерно 1,4% всех умерших (0,76% — это суициды, 0,6% — преднамеренные убийства). Это немного больше, чем число смертей на дорогах (1,3%). Из не связанных с болезнями причин смерти пулевые ранения уступили только отравлениям (3,2%, в основном это передозировки). 

Судя по данным международного исследования смертности от огнестрельного оружия, ни в одной другой богатой стране эта проблема не стоит так остро, как в США. Например, в Великобритании в 2016 году смертность от огнестрельного оружия была на уровне 0,3 случая на 100 000 населения, в Германии — 0,9, во Франции — 2,7, в соседней с США Канаде — 2,1. В самих Штатах — 10,6. По этому показателю США ближе к другому своему соседу, Мексике (11,8), где правительство с 2006 года ведет тяжелую войну с наркокартелями. 

В рамках того же исследования ученые попытались оценить доступность огнестрельного оружия — США заняли первое место в мире. 

Алексей Кнорре

исследователь-криминолог Пенсильванского университета и сотрудник Института проблем правоприменения при ЕУСПб

В США очень много огнестрельного оружия. Для того чтобы купить новый ствол, во многих штатах вам достаточно просто иметь водительские права и прийти в Walmart, где будет отдел с огнестрелом. Да, есть обязательная проверка, не привлекались ли вы к уголовной ответственности. Но есть и куча обходных путей, например, есть ярмарки владельцев оружия, куда вы можете прийти и, заплатив 500$, купить у какого-то частного лица его Glock 17. И это нигде не будет зарегистрировано. Просто даете кэш, вам дают оружие, и это легально.

Дискуссия о доступности огнестрельного оружия в США обычно разворачивается вокруг случаев стрельбы в школах, университетах и других публичных местах — такие события получают широкое освещение в СМИ и внимание публики. Однако жертвы этих нападений составляют лишь малую долю тех, кто умирает от пулевых ранений. Если принять определение Gun Violence Archive, который относит к шутингам все случаи стрельбы, где ранения получили минимум четыре человека (кроме стрелка), то общее число погибших в них в 2021 году — 706 человек, то есть около 1,5% всех погибших от огнестрельного оружия.

Гораздо больше людей погибает от насилия, связанного с уличными бандами. Чтобы подсветить эту часть проблемы, Кнорре и его соавторы сравнили риски, которым подвергаются жители бедных районов, с рисками американских солдат в зонах военного конфликта. «В американском сознании это работает очень хорошо, потому что здесь все очень уважают ветеранов, а участие в войне воспринимается как самые опасные обстоятельства, в которые может попасть гражданин», — поясняет Кнорре.

Исследователи использовали данные о числе убитых и раненых среди мужчин в возрасте 18-30 лет, проживающих в наиболее неблагополучных районах четырех больших городовИсследователи выбрали те города, для которых есть публично доступные данные об инцидентах насилия с применением огнестрельного оружия — с геометками и данными о поле, возрасте и расе жертвы. — Чикаго, Филадельфии, Нью-Йорка и Лос-Анджелеса (за 2020 и 2021 годы); и данные о смертях и любых боевых повреждениях, которые получили американские военные любого пола и возраста в Афганистане (2001–2014) и Ираке (2003–2009).

Выяснилось, что у молодых мужчин в самом опасном районе Чикаго риск погибнуть от пули в течение года составил 1,3% — в 3,2 раза выше, чем на войне. В Филадельфии — 0,7%, в 2,1 раза. Чтобы проверить, что дело не в какой-то аномалии в этих конкретных районах, исследователи повторили сравнение, но теперь уже не для одного, а для 10% самых опасных районов в каждом из городов. Риски все равно оказались выше военных — примерно в 2,1 раза в Чикаго и в 1,15 раза в Филадельфии. Нью-Йорк и Лос-Анджелес гораздо безопаснее: в их самых неблагополучных районах риски были на 70-75% ниже военных. 

Такая разница могла бы быть обусловлена тем, что риски солдат в горячих точках занижены: например, потому что часть контингента в силу специализации просто не участвует в боях. Чтобы проверить это, исследователи использовали данные о потерях одной конкретной боевой бригады, которая в течение 15 месяцев активно участвовала в столкновениях в Ираке и понесла более высокие потери убитыми и ранеными, чем в среднем другие бригады, находившиеся в стране в это время. Даже служба в этом подразделении была в 1,9 раза безопаснее, чем жизнь молодого мужчины в самом неблагополучном районе Чикаго, и в 1,1 раза безопаснее, чем в самом плохом районе Филадельфии.

Алексей Кнорре

криминолог

Наша оценка очень консервативная, на самом деле риски жителей этих опасных районов еще выше. Потому что если вы солдат США, то у вас там есть какое-то фиксированное время, которое вы проводите в зоне боевых действий. А там, где вы живете, вы живете условно всю жизнь. И вот этот годовой риск, который мы оценивали, он накапливается.

Как пишут авторы исследования, его целью была не проверка гипотез о том, что могло бы сократить насилие, а помещение проблемы в новый контекст, выявляющий ее серьезность и масштаб. Однако сам этот контекст подсказывает возможные шаги для улучшения ситуации. 

Столкновение со смертью и насилием на войне оказывает сильнейшее влияние не только на физическое, но и на психическое здоровье людей. Травмы, полученные на войне, создают проблемы и риски и для самого ветерана, и для сообщества, в котором он живет. Поэтому в США ветераны боевых действий, помимо разных льгот, получают доступ к специально разработанным для них программам поддержки. Если жители отдельных районов в мирное время сталкиваются с насилием чаще, чем солдаты на войне, возможно, для них должны работать подобные программы, заключают авторы.

Алексей Кнорре

криминолог

Многолетняя жизнь в районе в околовоенных условиях с частыми убийствами и выстрелами вокруг, особенно если вы там выросли, очень сильно влияет на психоэмоциональное состояние. Есть, например, такой социолог Патрик Шарки в Принстоне, который показывает с очень убедительным квазирандомизированным методом, что, если недалеко от места, где живет школьник, произошло убийство, то результаты теста у этого школьника будут ниже. Просто потому что он будет под стрессом, он будет обеспокоен тем, что кого-то убили рядом. И такие же эффекты, естественно, будут для тех, кто живет в районах, где очень высокое насилие. Они будут хуже учиться, они будут менее эмоционально стабильны. И, возможно, для них и вообще для людей, которые живут в опасных районах, нужно делать тоже какие-то вещи, которые американцы делают для своих ветеранов.

Авторы: Лариса Беседина, Сергей Бондарьков