Смертность обладателей высшего образования в разы ниже, чем остальных россиян. Исследование «Если быть точным»
Уровень образования — самый распространенный в демографии предиктор смертности. Это объясняется в первую очередь доступностью данных. Чтобы рассчитать смертность в какой-либо группе, нужно знать число умерших в этой группе и ее общую численность. Для групп с разным уровнем образования первый показатель можно получить из медицинских свидетельств о смерти, данные которых агрегирует и публикует Росстат, второй — из переписей населения. Другие подходящие параметры (доход, квалификация, качество питания, доступность медицины и так далее) связать со смертностью по открытым данным невозможно.
Еще одно преимущество образовательного статуса как предиктора смертности состоит в том, что после определенного возраста он меняется редко, — в отличие, например, от семейного положения или статуса занятости.
Главный показатель, который мы использовали для оценки неравенства в смертности, — возрастной коэффициент смертности (ВКС). Он рассчитывается как отношение числа умерших в группе за год к ее общей среднегодовой численности. На основе ВКС мы посчитали стандартизированный коэффициент смертности (СКС) — это показатель смертности, скорректированный до стандартного возрастного распределения и позволяющий сравнивать группы с разной возрастной структурой (подробнее о СКС можно почитать в нашем материале). Для расчета СКС использовали Европейский стандарт 2013 года.
Число умерших в группах с разным образовательным статусом с разбивкой по возрасту (числитель для расчета ВКС) мы получили из статистики Росстата об естественном движении населения (ЕДН). На момент публикации текста самые свежие данные были доступны за 2023 год. Долю людей с разным уровнем образования взяли из последней переписи населения, которая проводилась в 2020–2021 годах. Эту долю умножили на посчитанную по данным ЕМИСС среднегодовую численность населения за 2023 год — так получили число россиян с разными образовательными статусами (знаменатель для расчета ВКС). Здесь мы исходили из допущения, что образовательная структура населения за два года не изменилась либо изменилась незначительно.
Данные Росстата о числе умерших с разбивкой по уровню образования доступны для пятилетних возрастных групп: 20–24, 25–29, 30–34 и так далее. За нижнюю возрастную границу исследуемого населения мы приняли 30 лет — считается, что к этому возрасту большинство людей заканчивают свое образование. Сверху ограничились 54 годами: дальше в данных идет открытая группа 55+, что делает невозможным расчет возрастных коэффициентов смертности для более старшего населения.
Мы были вынуждены отказаться от сравнения неравенства в России и других странах из-за отсутствия сопоставимых данных.
Образовательный статус умершего записывается со слов родственников и может не соответствовать действительности. Исследования показывают, что в свидетельствах о смерти образовательный статус может быть завышен по сравнению с данными переписей. Кроме того, для 31,1% умерших и 16,7% всего населения уровень образования вообще не указан — эти случаи мы распределили пропорционально структуре, полученной по данным без пропусков. Есть мнение, что образовательный статус чаще не указывают для людей с низким уровнем образования. Таким образом, смертность россиян с высшим образованием на самом деле может быть ниже, а уровень неравенства, соответственно, выше, чем показывают данные.
О проблемах с качеством данных последней переписи населения можно почитать в этом материале.
Данные для расчета смертности от разных причин в регионах России мы взяли из Российской базы данных по рождаемости и смертности (РосБРиС). Долю жителей регионов с разным уровнем образования — из последней переписи. Пять республик Северного Кавказа не учитывали из-за возможных проблем со статистикой.
Данные о вредных привычках получили из Выборочного наблюдения состояния здоровья населения за 2023 год.
Люди с высшим образованием живут дольше, чем остальные россияне. По данным на 2015 год, тридцатилетние мужчины с вузовским дипломом при неизменных параметрах смертности прожили бы на 8,5 года дольше, чем их ровесники со средним образованием; для женщин разница составила 5,2 года. Это не специфически российское явление: недавнее международное исследование показало, что каждый дополнительный год обучения снижает риск смерти примерно на 2%.
В 2023 году стандартизированный коэффициент смертности (СКС) закончивших вуз россиян 30–54 лет был в 2,8 раза ниже, чем их ровесников без диплома. В молодых группах разница заметнее. Так, смертность людей 30–34 лет с высшим образованием составила девять умерших на 10 тысяч человек, без него — 40 умерших, то есть почти в 4,5 раза больше. А в группе 50–54 лет разница была только двукратной: 49 против 101 умершего на 10 тысяч человек.
Снижение неравенства с возрастом можно объяснить тем, что в старших группах люди в целом умирают чаще от разных причин, поэтому там менее заметно влияние факторов, объясняющих бо́льшую смертность россиян без высшего образования.
Уровень образования скорее всего не влияет напрямую на уровень смертности. Связь этих показателей не причинно-следственная и опосредована другими факторами.
«Некоторые исследователи считают, что сам по себе факт получения образования, обретения новых знаний, развития когнитивных способностей продлевает жизнь. Но чаще объяснение лежит в социологической плоскости. Люди с высшим образованием, как правило, занимают более высокое положение в обществе, имеют более высокий доход, более устойчивы к внешним шокам. Их отличает более осознанное поведение в отношении своего здоровья, меньшая распространенность вредных привычек, они охотнее обращаются к врачам. Немаловажна и обратная причинность: людям со слабым здоровьем может быть сложнее получить высшее образование», — объясняет демограф, научный сотрудник Международной лаборатории исследований населения и здоровья НИУ ВШЭ Алексей Щур.
Наибольший вклад в неравенство вносят внешние причины смерти
Чтобы понять, из чего складывается неравенство, нужно сравнить структуру причин смерти для групп населения с разным уровнем образования. Но таких данных в открытом доступе нет. Поэтому мы пошли обходным путем через региональную статистику. Гипотеза следующая: если в регионах с относительно низкой долей людей с высшим образованием выше смертность от определенных причин, то эти причины и должны объяснять неравенство в смертности.
Мы взяли по 15 регионов с самой высокой и самой низкой долей населения с высшим образованием и рассчитали для каждого СКС в возрасте 30–54 лет. Оказалось, что средний СКС в нижней группе регионов почти на четверть выше, чем в верхней.
Главный вклад в этот разрыв вносят внешние причины смерти: убийства, самоубийства, несчастные случаи, отравления и так далее. «Люди с более низким уровнем образования чаще заняты на работах с повышенным риском для здоровья, включая производственный травматизм и воздействие вредных веществ», — объясняет исследовательница экономики здоровья, доцент Школы социальных вычислительных наук ЕУ СПб Юлия Раскина. Вне работы травмы и отравления нередко вызваны чрезмерным употреблением алкоголя.
На втором месте в списке причин — инфекционные и паразитарные заболевания, прежде всего ВИЧ-инфекции. «Низкий уровень образования может коррелировать с худшим доступом к качественной медицинской помощи. В случае ВИЧ дело может быть также в том, что люди хуже информированы, а также чаще избегают тестирования и лечения из-за страха стигмы», — считает Юлия Раскина. Кроме того, среди них может быть больше представителей уязвимых групп — потребителей инъекционных наркотиков, секс-работников, заключенных.
Заметный вклад в повышенную смертность людей без высшего образования также вносят болезни органов пищеварения (чаще всего печени), болезни системы кровообращения и новообразования. В относительно молодом возрасте 30–54 лет заболевания пищеварительной системы скорее всего связаны с чрезмерным употреблением алкоголя и нездоровым питанием, болезни системы кровообращения — с курением, новообразования — с курением и несвоевременной диагностикой онкологии.
Люди без высшего образования более склонны к вредным привычкам
Вредные привычки — один из важнейших факторов риска смерти в России. По данным исследования Global Burden of Disease на 2021 год, до 12% смертей россиян в возрасте 30–54 лет были связаны с курением, до 17% — с чрезмерным потреблением алкоголя. Для мужчин влияние этих факторов заметнее: с курением связаны до 16% смертей, с алкоголем — до 20%.
По данным выборочного наблюдения состояния здоровья населения (СЗН), в 2023 году почти половина мужчин 30–54 лет без высшего образования курили ежедневно; среди закончивших вуз таких было в два раза меньше — 23%. Для женщин эти показатели составили соответственно 15% и 7%. Кроме того, среди мужчин с высшим образованием доля никогда не куривших была в 1,6 раза больше, чем среди мужчин без диплома. Для женщин разница составила около 10%.
В СЗН-2023 есть данные о частоте употребления больших доз алкоголя (например, 200 граммов водки или 0,7 литра вина, или два литра пива). 13% мужчин без высшего образования сообщили, что выпивают такое количество алкоголя чаще, чем раз в неделю; среди закончивших вуз мужчин таких было в два раза меньше — 6%. Для женщин эти показатели составили соответственно 3% и 2%.
По данным СЗН-2023, 8,5% мужчин 30–54 лет без высшего образования когда-либо получали или наносили травмы после употребления алкоголя, среди мужчин с вузовским дипломом таких было около 4,5%. Имевших подобный опыт женщин намного меньше — соответственно 2% и 1%.
Юлия Раскина так объясняет связь между уровнем образования и склонностью к вредным привычкам: «Чем ниже образование, тем, как правило, ниже доход. Экономическая нестабильность снижает мотивацию к здоровому образу жизни и вызывает хронический стресс, который способствует развитию зависимостей, в том числе алкоголизма и курения. Важно и влияние социальной среды: низкое образование характерно для кругов, где злоупотребление алкоголем нормально, а обращаться за помощью по этому поводу не принято».
С 2015 по 2023 год уровень неравенства снизился почти на треть
В 2015 году разница в СКС между людьми 30–54 лет с высшим образованием и без него была четырехкратной, то есть за восемь лет уровень неравенства снизился на 30%. Это произошло одновременно за счет роста смертности обладателей высшего образования (на 24%) и ее снижения среди людей без вузовского диплома (на 11%).
Самые заметные изменения произошли в группах 30–34 и 35–39 лет, где смертность людей без высшего образования сократилась примерно на четверть. Худшую динамику показала группа 45–49 лет: в ней смертность выросла сразу для обоих образовательных статусов.
Сокращение СКС среди людей без высшего образования соответствует общей тенденции снижения смертности в России. В том числе снижается смертность, связанная с употреблением алкоголя, хотя ее уровень по-прежнему остается одним из самых высоких в мире — подробнее об этом можно почитать в нашем прошлогоднем материале.
Интересным и неожиданным выглядит рост смертности среди людей с высшим образованием. Впрочем, в абсолютном выражении изменение незначительное — с 21 до 26 умерших на 10 тысяч человек за восемь лет, поэтому здесь уместнее говорить о стагнации, а не росте.
Вероятно, это связано с «инфляцией» вузовского диплома. Высшее образование становится доступнее, доля получивших его россиян растет. Одновременно с этим растет и дифференциация вузов по качеству обучения, а диплом сам по себе не гарантирует успешное трудоустройство. В результате различия между образовательными статусами стираются.
Автор: Илья Климкин
Инфографика: Татьяна Цвирова, Кристина Гоникер