В Европе преступность мигрантов в разы выше, чем местных. В России — все наоборот. Исследование «Если быть точным»
Только 4 приговора из 100 в России выносят в отношении иностранцев
Российская судебная статистика за 10 лет (2013–2023) показывает, что доля иностранцев среди всех, кто осужден за преступления, колеблется на уровне 4–4,5%. Исключение составляют ковидные годы, когда большое число мигрантов покинуло страну, и цифра уменьшилась до 3–3,5%.
Те же тенденции прослеживаются и в статистике МВД: иностранцы совершают лишь два преступления из ста. Государственные исследовательские институты прямо называют такой уровень преступности небольшим. Исследователи РАН подчеркивают, что большая часть «иностранных» преступлений в России совершается внутри мигрантского сообщества и чаще всего происходит на бытовой или религиозной почве.
Иностранцев среди осужденных немного в том числе потому, что их вообще мало в населении страны. Чтобы понять, насколько часто совершают преступления россияне и иностранцы, сравним долю осужденных среди граждан и неграждан РФ. Поскольку официальная миграционная статистика в России очень далека от реальности, мы использовали оценки российских демографов. Согласно им, число иностранцев в стране в разы выше, чем в официальной статистике.
Чтобы сравнивать уровень преступности среди граждан и неграждан РФ, мы использовали относительные показатели — в пересчете на 100 тысяч соответствующего населения.
Для этого нужно знать не только число совершивших преступление или осужденных, но и численность населения каждой группы.
Численность населения россиян есть у Росстата, эти данные постоянно актуализируются.
Но чтобы точно рассчитать долю преступлений, совершаемых на протяжении последних лет иностранцами, нам нужно было знать число тех, кто находится или находился в каждый конкретный календарный год на территории РФ.
Однако учет количества одновременно пребывающих в РФ иностранцев (в том числе мигрантов) фактически не ведется. Вот какие данные об иностранцах существуют:
Росстат и пограничная служба ФСБ предоставляют данные по иностранцам, пересекающим российскую границу, а также по прибывшим и выбывшим лицам. Но понять, кто из попавших в учет является, например, туристом, или пересекает границу несколько раз за год, невозможно.
Данные переписи, судя по всему, очень далеки от реальности. Например, перепись 2020 года содержит данные о 460 тысячах иностранцев, проживающих на территории России. Это примерно в 13 раз меньше оценок МВД, которые включают и легальных, и нелегальных мигрантов.
Есть также данные о числе патентов и разрешений на работу, позволяющих им легально трудиться на территории России. Но демографы уверены, что далеко не все иностранцы указывают истинные цели въезда в РФ и получают соответствующие разрешения. Кроме того, граждане стран ЕАЭС — Казахстана, Беларуси, Армении и Кыргызстана — могут работать на территории России и без разрешительных документов. Также патенты и разрешения не требуются, например, обладателям ВНЖ России и беженцам.
Учет иностранцев ведет МВД, однако методика сбора постоянно меняется, а часть форм удалены с сайта ведомства и больше не публикуются. Все это делает данные фактически непригодными к использованию.
В связи с этим мы вынуждены при расчетах опираться на минимальные оценки числа иностранцев в стране — мы берем их из научных статей российских демографов, ежегодных демографических докладов «Население России» Высшей школы экономики и прочих аналитических материалов. Это не обязательно исключительно трудовая миграция — хоть мы и понимаем, что большая часть иностранцев приезжает на заработки. Мы приняли решение идти именно от минимальных оценок, поскольку так мы можем оценить максимально возможный уровень мигрантской преступности (хотя на деле он может быть ниже того, что мы описываем в этом материале).
В итоге сравнения в этом тексте — там, где судебная статистика позволяет производить подобные расчеты, — основаны на четырех показателях:
- число вынесенных иностранцам приговоров на 100 000 всех иностранцев, одновременно пребывающих на территории РФ по минимальным оценкам демографов;
- число вынесенных мигрантам приговоров на 100 000 мигрантов, одновременно пребывающих на территории РФ по минимальным оценкам демографов;
- число вынесенных россиянам приговоров на 100 000 общего населения РФ;
- число вынесенных мужчинам-россиянам от 14 (возраст наступления уголовной ответственности) до 49 лет приговоров на 100 000 мужского населения России в возрасте Точное число россиян-мужчин до 49 лет среди осужденных невозможно узнать из статформ — но можно вывести их примерную долю, опираясь на судебные данные по общему числу приговоренных и данные по демографии (число осужденных мужчин, число иностранцев,возраст в каждой группе преступлений). Для каждого преступления мы рассчитывали коэффициент отдельно и умножали общее число вынесенных россиянам приговоров на него. Например, если за убийство в 87% случаев приговаривали мужчин, а доля осужденных до 49 лет составила 75%, то примерная оценка числа осужденных за убийство россиян мужского пола до 49 лет считалась по формуле: число приговоренных за убийство россиян х 0,87 х 0,75.
За период с 2013 по 2023 год среднее число осужденных граждан РФ составило 424 человека на 100 000 россиян, а число осужденных иностранцев — 282 на 100 000 неграждан.
Важно учитывать, что львиная доля иностранцев в России приходится на мужчин трудоспособного возраста (за счет трудовых мигрантов). Поэтому справедливо считать уровень преступности не во всем населении, а только среди мужчин 14–49 лет. Тогда получится, что число осужденных россиян — 1335 на 100 тысяч, а иностранцев — 507. Это полностью разрушает миф о том, что мигранты преступают закон чаще граждан страны.
Россияне в четыре раза чаще мигрантов совершают насильственные преступления
Практически любое преступление, совершенное иностранцем, становится предметом общественного обсуждения, особенно если речь идет о насилии. Это существенно искажает реальную криминологическую картину.
Но статистика показывает, что никакого принципиального отличия граждан РФ от иностранцев здесь нет. Значительную часть приговоров и тем, и другим выносят за кражи, наркотики и нарушения ПДД — именно эти статьи много лет составляют «народный топ» в России. Насильственные преступления иностранцы совершают не так часто. Среди 15 статей, по которым чаще всего судят иностранцев, из насильственных есть только причинение тяжких телесных повреждений — оно на 13-м месте.
Статьи, за которые иностранцев действительно судят чаще граждан РФ — это изготовление и использование поддельных документов (ст. 327 УК РФ) и незаконное пересечение границы (ст. 322 УК РФ). Что неудивительно, учитывая, что большинство иностранцев в России — это трудовые мигранты из стран СНГ.
В пересчете на душу населения получается, что иностранцы и, в частности, мигранты, совершают чаще россиян только один тип преступлений — против порядка управления (к ним относятся как раз подделка документов и незаконное пересечение границы). Преступления против жизни и здоровья (к ним относятся убийство и нанесение телесных повреждений), сексуализированные преступления, преступления против общественного здоровья (например, наркотические преступления), преступления против безопасности дорожного движения намного чаще совершают взрослые мужчины-россияне.
Насильственные преступления (против жизни и здоровья) россияне совершают в четыре раза чаще мигрантов (172 осужденных на 100 тысяч мужчин-россиян 14–49 лет против 43 на 100 тысяч трудовых мигрантов).
Иностранцы чаще совершают особо тяжкие преступления, но речь не об убийствах и изнасилованиях
В сентябре 2023 года председатель СК Александр Бастрыкин заявил, что число тяжких и особо тяжких преступлений, совершаемых мигрантами, в последнее время возросло. Статистика это подтверждает: в то время как доля таких преступлений, совершаемых россиянами, с годами снижается, иностранцы показывают обратную тенденцию.
Однако важно понимать, что рост тяжких и особо тяжких преступлений не связан с насилием. Прирост дают в основном кражи и наркопреступления.
Число осужденных за кражи, вероятнее всего, выросло в первую очередь за счет киберкраж (подробнее об этом мы писали в другом материале).
Рост наркопреступлений связан в том числе с тем, что за последние 10–15 лет антинаркотическое законодательство сильно изменилось: ввели новые способы определения наркооборота, ужесточили сроки. В частности, значительно выросло число осужденных по части 4 статьи 228.1 УК РФ — это хорошо видно в данных судебной статистики.
Такой всплеск связан и с ужесточением контроля за мигрантами, и с усилением внимания государства к наркообороту, и с изменением специфики рынка торговли наркотиками — всевозможные интернет-способы торговли и работа «закладчиков» дают больше возможности привлекать к ответственности за наркораспространение группой лиц. Все это приводит к тому, что типовое наркотическое преступление, нередко совершаемое иностранцем, наказывается по статье, срок за которую превышает 10 лет — что соответствует определению особо тяжкого посягательства.
События последнего года сделали приезжих еще более видимыми: на фоне теракта в «Крокус Сити Холле» и антимигрантских настроений выросло число проверок иностранцев и количество депортаций, а МВД отчитывается о пополнении реестров лиц, стоящих на контроле. Это еще один фактор, который в будущем может способствовать росту зафиксированной преступности среди иностранцев — на них сейчас обращено как никогда пристальное внимание.
Российские социологи предлагают еще одно объяснение роста числа тяжких и особо тяжких преступлений среди иностранцев: «Возможно, тот факт, что иностранца сложнее искать или опознавать, заставляет полицию предпринимать какие-то усилия только в более тяжких случаях. Также можно допустить, что существует некий уровень преступности внутри мигрантских сообществ, но простые дела разрешаются на месте, а оформляются только сложные преступления», — комментировала «Ведомостям» эту ситуацию научный сотрудник Института проблем правоприменения ЕУ СПб Арина Дмитриева.
Уровень «иностранной» преступности в Москве почти в два раза выше среднего по стране
В предыдущих главах мы анализировали общероссийские данные. Но мигранты в России сосредоточены в основном в Москве и Московской области, из-за чего средний по стране уровень может быть не очень показательным. В Москве и области, по данным Портала правовой статистики, за последние годы зафиксировали больше всего иностранцев, совершивших преступления. В этом смысле столичный регион сильно отличается от остальных, поэтому мы решили проанализировать ситуацию с «иностранной» преступностью в нем отдельно.
Для оценки численности иностранцев в Москве и области мы опирались на данные сотовых операторов, приведенные в статье исследователей из МГУ. Согласно этим данным, за период с октября 2021 года по октябрь 2022-го в Москве и области находилось примерно 1,8 млн нероссиян (1 825 000).
Мы предположили, что не менее половины из них приходятся на трудовую миграцию (оставшиеся — студенты, туристы, переселенцы и пр.) — именно такое соотношение иностранцев и мигрантов получается при сопоставлении минимальных оценок приезжих в РФ, приводимых российскими демографами за последние годы. Поэтому при расчете уровня преступности среди всех иностранцев мы использовали оценку в 1,8 млн, только среди мигрантов — 912,5 тысячи.
По данным за 2022 год, почти 38% выявленных МВД иностранцев, совершивших преступления, находились в Москве и Московской области. На 100 000 иностранцев в столичных регионах приходилось 687 совершивших преступление. Среди москвичей-россиян, попавших в поле зрения МВД, тот же показатель составил 273, однако при пересчете только на мужчин 15–49 лет (как мы уже писали выше, среди мигрантов их большинство, поэтому корректно сравнивать именно с этой группой россиян) — 1156.
В столице иностранцы чаще, чем по России в среднем, оказываются на скамье подсудимых. Если в среднем по стране на 100 тысяч иностранцев приходится 285 обвинительных приговоров (а доля иностранцев среди всех осужденных не превышает 4%), то по Москве и области этот показатель вырастает до 509 (15% от всех осужденных).
При анализе судебной статистики по России мы выяснили, что 90% приговоров иностранцам предположительно выносятся в отношении трудовых мигрантов. В Москве этот показатель ниже — на трудовых мигрантов приходится только три четверти осужденных.
В формах Суддепа нет категории «мигрант». Мы оценили число мигрантов, складывая показатели из категории «иностранные граждане», из них — «рабочие», «работники сельского хозяйства», «индивидуальные предприниматели» (в них попадают в том числе курьеры и таксисты), а также «трудоспособные без постоянного источника доходов».
Однако разбивка по роду занятий осужденного приводится в формах Суддепа РФ лишь в генерализованном виде, без деления внутри гражданства на профессии. Это означает, что мы не можем посчитать, сколько конкретных преступлений — например, убийств или наркотических преступлений — совершают не иностранцы вообще, а именно мигранты. Но мы знаем, что в среднем на сумму четырех категорий, которые мы отнесли к мигрантам, приходится примерно 90% всей иностранной преступности (это известно из форм 11 СД РФ за последние 10 лет). Поэтому в этой части число мигрантской преступности мы считаем по формуле:число осужденных иностранцев * 0,9 * 100 000 населения / примерные оценки числа мигрантов в РФ.
Есть несколько объяснений, почему уровень преступности среди мигрантов в столице выше, чем по стране. С одной стороны, это может быть связано не с мигрантами, а с самими москвичами: они реже других россиян преступают закон. Дело может быть и в уровне благосостояния жителей Москвы и области, и в других особенностях жизни в столице, где криминогенность ниже, чем в других регионах.
Кроме того, вероятно, в Москве строже контроль за нелегальной миграцией. Здесь иностранцу сложнее оставаться вне поля зрения правовой системы, а у правоохранительных органов выше мотивация не игнорировать «иностранную» преступность.
При этом общая тенденция в столице остается той же, что и в остальной России — россиянин до 49 лет в среднем чаще преступает закон, чем иностранец или трудовой мигрант.
Исключения составляют лишь две группы посягательств. Судебная статистика по Москве показывает, что мигранты чаще среднего российского мужчины совершают сексуализированное насилие и причинение тяжкого вреда здоровью.
При детальной разбивке на части мы видим, что мигранты чаще россиян фигурируют в приговорах за изнасилования совершеннолетних (части 1 и 2 статей 131 и 132 УК РФ) и за вред здоровью с отягчающими обстоятельствами, но без наступления смерти пострадавшего (ч. 2 ст. 111 УК РФ). Однако делать выводы, что мигранты действительно чаще совершают такие преступления, нельзя.
Интерпретировать эти данные нужно очень осторожно. Сексуализированное насилие характеризуется высокой латентностью: здесь и жертва может принять решение не идти в полицию, и полицейский может не открыть дело.
«Сотрудники полиции и следователи СК не очень любят такие заявления, по опыту зная, что их работа может остаться без результата — ведь совершеннолетняя жертва всегда может передумать и сказать, что преступления не было. А без ее слов — особенно если других доказательств нет — случится глухарь», — говорит ведущий научный сотрудник Института проблем правоприменения ЕУ СПб Екатерина Ходжаева. Социолог отмечает, что «типовое» неотягощенное изнасилование происходит в «пограничных» ситуациях: без свидетелей, часто жертва и агрессор знакомы, нередко употребляют алкоголь вместе, и все это склоняет сотрудников полиции не спешить с регистрацией таких заявлений.
Но при некоторых условиях шансы на расследование увеличиваются, утверждает Екатерина Ходжаева: «В каком случае они станут регистрировать дело охотнее? Когда уверены в том, что жертва не отзовет свое заявление, а в самом ведомстве практикуется установка на раскрытие дел против определенных категорий граждан. Вот и получается, что и самой жертве легче мобилизовать право, если насильник был из числа мигрантов — социальной группы, которая на "особом контроле" у силовиков. И у следователей тоже больше уверенности, что дело удастся завершить и направить в суд».
Социолог отмечает, что без подробных данных и материалов дел невозможно выделить паттерны «мигрантского» насилия, а говорить о повышенной опасности приезжих, опираясь исключительно на статистику, нельзя. «Уголовная репрессия в таких случаях против мигрантов происходит с большей вероятностью. Ведь, в конце концов, мы видим тут только небольшую часть айсберга — уголовные дела, дошедшие до суда. Сколько заявлений и какова их регистрация — эти данные нам недоступны. Виктимизационные опросы тут тоже плохо работают — люди редко сообщают социологам о сензитивных преступлениях, таких как изнасилования», — заключает Ходжаева.
В европейских странах уровень преступности среди иностранцев выше, чем среди граждан
Тезис о роли мигрантов в общей картине преступности довольно часто звучит и в других странах. Так, два года назад президент Франции заявил, что примерно половина всех преступлений в Париже совершается приезжими. О необходимости радикальных мер решения проблемы мигрантской преступности говорили, например, в парламенте Испании и правительстве Швеции.
При этом на первый взгляд между уровнем преступности и долей иностранного населения нет прямой связи — об этом свидетельствуют данные Евросоюза, отчеты национальных статистических ведомств и научные публикации из США и отдельных европейских стран. Некоторые работы показывают, что преступность значительно не колеблется даже на фоне большого притока мигрантов, с которым столкнулась Европа в последние годы.
Из имеющихся у нас данных общеевропейской статистики мы не можем выделить именно трудовую миграцию ни среди общей массы иностранцев в стране, ни из числа осужденных. В целом термин «трудовая миграция» довольно редко встречается в отчетах. Тех, кто приезжает на заработки или кого можно выделить по критерию профессиональной занятости, можно лишь изредка увидеть в отдельных национальных статформах.
Более того, некоторые страны, описывая в своих сводках подследственных и осужденных, вовсе избегают упоминаний гражданства. Так, например, поступает Швеция, где дискурс об опасности приезжих давно вышел на политический уровень — единственный за почти 20 лет отчет по национальности подозреваемых вышел в 2021 году, а в ежегодных релизах подобных сведений нет. Франция предоставляет усеченные данные о проценте иностранцев среди общей массы осужденных, оперируя обобщенными показателями по группам преступлений — последний раз такая статистика публиковалась за 2019 год.
Поэтому довольно сложно сказать, в каких странах иностранцы — состоятельные экспаты (в том числе из других европейских стран), а в каких — трудовые мигранты из стран с низким уровнем дохода. Это важное ограничение — эти факторы могут играть важную роль при сравнении уровней преступности в странах.
Топ самых криминально опасных стран ЕС и топ стран по наибольшему числу приезжих частично пересекаются, но не совпадают. К примеру Швеция — страна с самым высоким уровнем преступности в Европе — не входит даже в первую десятку государств по доле неграждан среди населения (8,2%), а Германия, которую населяет больше всего иностранцев (больше 12 млн человек), по уровню преступности находится на 8 месте из 27 стран, входящих в ЕС.
Доля осужденных среди иностранных граждан в странах Европы существенно выше, чем в России — в среднем 26% от всей массы получающих в судах обвинительные приговоры не имеют паспортов страны (против 3,7% в РФ).
Вместе с тем и доля иностранцев в населении там тоже значительно выше: если брать минимальные оценки демографов по числу приезжих, то в России на 2022 год около 4% населения составляли иностранцы, в то время как среднеевропейский показатель — в районе 10%. При этом в среднем 35% людей, попадающих в категорию «неграждан» в европейской статистике, — граждане других стран Евросоюза. Например, если француз живет в Германии, то он попадет в категорию «неграждан», поскольку у него нет гражданства страны, в которой он живет. Это значит, что и уровень «внеевропейской» преступности в EC, скорее всего, ниже.
Как и в случае с российской статистикой, сравнивать уровень преступности, опираясь на долю иностранцев среди осужденных, не совсем корректно — она может быть выше в тех странах, где иностранцев просто больше. Поэтому мы пересчитали уровень преступности на 100 тысяч населения граждан и неграждан. Для этого мы изучили данные о судимости в пяти европейских странах — Франции, Финляндии, Испании, Швейцарии и Германии. Сведения о численности населения, половозрастному профилю и числу иностранцев мы брали из данных Евростата за 2019–2022 годы.
Наши расчеты показывают, что уровень преступности у неграждан во всех шести странах в разы выше, чем у граждан. Это прямо противоположно выводам по России, где иностранцы в пересчете на 100 000 тысяч совершают в разы меньше преступлений, чем взрослые мужчины с гражданством. И у этого феномена нет простого объяснения.
Среди общих причин, стимулирующих преступность среди приезжих, исследователи чаще всего называют социальную фрагментацию, плохие условия жизни — в том числе безработицу и отсутствие жилья, — а также дискриминацию, которая порождает, среди прочего, и нежелание брать иностранцев на работу, и предвзятое отношение правоохранителей в момент, когда расследуется преступление. Некоторые эксперты связывают высокий уровень преступности среди иностранцев еще и с плохим доступом к квалифицированной юридической помощи — иммигрантов чаще защищают адвокаты по назначению. Местные жители в Европе также чаще склонны заявлять о преступлениях, если преступником был не соотечественник, а иностранец.
Иногда в литературе звучит версия культурных различий: человек переезжает в новую страну, но сохраняет прежние паттерны поведения и из-за этого совершает действия, запрещенные местными законами. Так, несовпадение ценностей и привычных действий могут увеличивать частоту преступлений в отношении женщин и детей или преступлений, совершаемых с целью защиты своей чести. Важным фактором могут считаться социальные связи: поддержка семьи и друзей, социальная устроенность могут удерживать от совершения преступлений, а сплоченность уязвимых групп, наоборот, провоцировать рост преступности.
Шведские исследователи отмечают, что универсального объяснения, помимо стандартных факторов, для разницы преступности в коренном и иностранном сообществах не существует: «Собственный опыт или опыт родителей в стране происхождения и в новой родной стране, социально-экономические ресурсы, психическое здоровье, степень идентификации с различными стандартами чести, образование, доступ к рынку труда и степень подверженности криминальной среде могут в разной степени иметь значение». Сегрегация, дискриминация, плохой доступ к образованию — все эти факторы мешают нормальной интеграции и порождают деление в обществе на своих и чужих.
Фактор трудовой занятости также может оказаться важным — в частности, в России значительная доля иностранцев приезжает на заработки, занимая востребованные места в сфере обслуживания, что в теории выливается в более низкий уровень безработицы среди мигрантов. В Швеции же, например, один из самых высоких уровней безработицы в Европе, а степень доступа иностранцев к рынку труда сильно ограничена.
Вместе с тем стоит помнить, что сравнение данных по России и Европе может быть не вполне корректным. По России мы брали в расчет исследовательские оценки числа иностранцев, которые включают и нелегальную миграцию (поэтому число иностранцев, которое мы используем в расчетах, в разы выше официальных данных). Для анализа ситуации в Европе мы пользовались данными Евростата, которые нелегальную миграцию не включают. Например, испанские правозащитники заявляют примерно о полумиллионе нелегалов в стране (около 10% из иностранцев, не владеющих паспортами ЕС), французские — о числе от 600 до 900 тысяч (13–18%). При учете нелегалов процент преступников среди иностранцев в ЕС был бы ниже.
Автор: Елена Юришина
Инфографика: Татьяна Цвирова, Екатерина Буркова